Витька-"придурок" и другие рассказы - стр. 14
Комнатка моя располагалась почти посредине квартиры, где был небольшой холл и стоял телефон, который день и ночь звонил. На время звонка все соседи становились глухими, и к телефону подходил я.
– Алле! Можно Таню к телефону?
– Да, пожалуйста!
Таня жила в квартире вместе с родителями и дочкой. Она родилась и выросла здесь и другой жизни не знала. Звонили ей часто, по-видимому, потенциальные мужья. Таня в синеньком халатике усаживалась в кресло и заводила длинные разговоры. Мы с сыном так и прозвали ее – «синий халатик»!
Очередной звонок.
– Можно Макарова?
– Да, сейчас позову.
Леша Макаров – бывший сантехник, но не пьяница. Уж лучше бы он пил! Хмурый и неуживчивый, еще не старый мужик, с увечной ногой, переваливаясь, как утка, шаркает к телефону. Я знаю, что ему звонит сестра. Она опекает своего «младшенького», готовит, стирает и убирает за ним, получая в благодарность только его ворчание и недовольство. Ну, что с него возьмешь: Богом обиженный человек!
Долгие звонки.
– Сеню Каган можно?
– Сеня еще не пришел с работы; может, Надю позвать?
– Нет, Надю не надо. Я позже позвоню!
Это – Заславский, бывший актер, давнишний друг Каганов. Сеня, настройщик роялей, в перестройку ушедший в снабженцы, ибо кому тогда нужны были рояли и их настройщики? Надя – любительница «пивасика». Початая полуторалитровая бутылка пива все время стояла у нее в кухонном шкафу.
– Я прихожу с работы, – жаловался мне часто Сеня, – а она уже в ж… пьяная! Ну, ты уж поработай с ней!
«Поработать» стоило и с самим Сеней, ибо в выходные он «отрывался» по полной! Встретив меня в коридоре, он, уже «хорошенький», зазывал к себе в комнату, за журнальный столик, уставленный закусками и бутылками, плюхался в свое кресло и включал видик. Пока он был относительно трезвым, мы говорили только о футболе и битлах. Приняв на грудь «полкило», он начинал ругаться, оскорблять и засыпал в своем кресле. Я пользовался моментом, чтобы потихоньку ретироваться. В следующие выходные все проходило по тому же сценарию.
Через окно моей комнаты можно было легко попасть на крышу театра. Я использовал ее как место для сушки белья и для загорания. Другие жильцы третьего этажа тоже загорали, сушили белье или протрезвлялись под проливным дождем.
Правда, из окон администрации театра периодически высовывалась голова и вещала:
– Молодой человек! Немедленно уйдите с крыши, вы ее испортите, а она и так протекает! Сейчас милицию вызову!
– А ваша музыка мешает спать ребенку! Продолжайте ходить, молодой человек, – раздается женский голос с пятого этажа.
–А у вас кто-то телевизéр ночью включает на всю катушку, – предъявляет претензии мужчина с четвертого этажа.
– Это Лешка из 93-й комнаты. Он как напьется, так включает полный звук и спит, – дает справку бабуля из соседней квартиры.
– Да заткнитесь вы все, надоели. Дурдом какой-то! – доносится крик с пятого этажа – Кипяток вылью, быстро разбежитесь!
Это уже серьезное предупреждение, и я, не дожидаясь исполнения угрозы, хватаю свой «загоральный» коврик и делаю спасительный шаг через подоконник. А за окном продолжается «мирный» диалог!
«Аля с Валей»
(рассказ из серии «Мои дорогие «алкоголики»)
Если благосклонный читатель ожидает, что мой рассказ начнется со слов: «Когда меня выгнала очередная жена…», то я его на этот раз разочарую! Все это было во времена моей «благополучной» семейной жизни с предпоследней женой!