Вирусный флигель - стр. 2
Добродушная улыбка на круглом лице померкла:
– Разве ты обо мне не слышал?
– Никогда в жизни. А должен был?
Вилли выпятил живот, надулся и важно проговорил:
– Я же самый знаменитый в Галактике изобретатель. Все должны об этом знать. Ну да ладно. Мне нужен ты. Надо испытать мою машину…
Хантер уставился на собеседника – никто, даже профессор, не мог его выдержать тяжелый, полубезумный взгляд пилота. Но Вилли не отвел глаз. Так и продолжал наивно и беспомощно глядеть сквозь толстые стекла очков. Разве что часто заморгал – вот-вот заплачет. И Хантер удивился самому себе: он понял, что ни за что и никогда не сможет отказать этому человеку в любой его просьбе. Просто из жалости.
Вилли молитвенно сложил руки и почти прошептал:
– Пойми, Корпус инженеров рекомендовал тебя, как самого наилучшего пилота. Глыбу, можно сказать! Такого я никогда не найду. Мне нужен испытатель-профессионал. Я рассматривал много кандидатур и по совету коллег остановил выбор на тебе. А уж когда я увидел, что ты вытворяешь на спасательной капсуле…
Хантер поежился:
– Давайте не будем об этом, хорошо? Когда испытания?
– Так ты согласен? Прямо сейчас, разумеется! – просиял изобретатель. – Думаешь, я буду ждать хотя бы минуту? Мне не терпится начать! И, пожалуйста, обращайся ко мне на «ты». Я же не такой старый, как гора Вестервальд!
Хантер раскрыл рот: оказывается, Вилли был на Земле! Правда, он так и не успел сказать ни слова: изобретатель схватил его за руку и потащил к посадочной площадке.
На залитом солнцем бетоне валялось белое яйцо размером с автобус.
– Тебе не кажется, что вот такая, – Хантер выписал пальцем неопределенную фигуру, – форма летательного аппарата – моветон? В каких только романах я ее ни встречал.
– Не умничай, – изобретатель, похоже, совсем осмелел. – Сопротивление воздуха одинаковое везде. Мы же не в какой-нибудь космоопере.
Внезапно Вилли пропал. Прямо на глазах. Только что на бетоне стоял живой человек, и вдруг он исчез. Хантер изумленно заморгал, глядя на пустое место.
– Виртуальный люк! – услышал он голос Вилли с другой стороны «яйца». – Достаточно коснуться рукой корпуса – и ты внутри!
Хантер прикоснулся к горячему металлу… ничего не произошло. Солнце по-прежнему плавило стриженую по уставу макушку.
– Минуту! – Вилли обошел машину кругом. – Надо внести твои коды в базу данных.
На матовом боку «яйца» появилось углубление. Хантер прижал к нему большой палец и закричал от боли: ему показалось, будто руку проткнули насквозь. Кровь сочилась из глубокой раны почему-то в середине ладони.
– Считыватель ДНК механически не калиброван, – виновато сказал изобретатель и достал из сумочки флакон с медицинским клеем. Хантер поежился, но безропотно позволил себя залатать.
Вилли снова исчез. На площадке не осталось никого. Хантер положил руку на корпус машины и почувствовал освежающую прохладу. Теперь он стоял в маленькой кабине между двух аккуратно застеленных коек. Сразу за ними были прикручены к полу два кресла, перед которыми светились индикаторы и дисплеи панели управления.
Изобретатель театрально поклонился:
– Добро пожаловать в машину Вилли Пата по имени Трина!
– Почему Трина?
– Аббревиатура, – пояснил изобретатель и, наконец, освободил дорогу к пульту. – Транспортная инновационная машина.