Вирус - стр. 5

«Денатурация при 95». «Готово». «Отбери 5 мл». «Есть».

Мы были двумя шестеренками одного механизма. И, что бы я там ни думал о ее эмоциональности, как специалист она была безупречна. Ее руки не дрожали, движения были выверены до миллиметра. Я ловил себя на том, что наблюдаю за ней краем глаза. За тем, как она слегка прикусывает губу, концентрируясь, как прядь волос выбивается из хвоста и падает на щеку, как она ее задумчиво убирает обратно.

Помеха. Я сосредоточился на данных.

Через несколько часов раздался звук сигнала – прибыл курьер с образцами. Я вышел в шлюз, прошел полную процедуру дезинфекции и забрал герметичный контейнер. Холодный, обледеневший. Внутри – кусочки чьей-то трагедии.

Когда я вернулся с контейнером, она стояла у монитора амплификатора, на экране которого уже строились первые кривые.

– Лео, – сказала она, и это было первый раз, когда она обратилась ко мне по имени. Ее голос был сдавленным. – Посмотри.

Я подошел. Кривые были не просто плохими. Они были кошмарными. Вирус мутировал с невообразимой скоростью. Тот штамм, что мы изучали вчера, и этот, сегодняшний, – это были уже два разных врага.

– Скорость репликации… она на 40% выше, – прошептала она, тыча пальцем в экран. – И посмотри на белок оболочки… полная перестройка. Это значит…

– Это значит, что существующие протоколы лечения бесполезны, – закончил я за нее. Холодная тяжесть легла на плечи. Расчеты не сходились. Матрица рушилась. – Иммунная система не успевает выработать ответ. Она просто… не распознает угрозу.

Мы молча смотрели на экран, на эти роковые цифры. Рита отреагировала. Она медленно опустилась на стул, закрыла лицо руками. Ее плечи слегка вздрагивали. Я знал, что должен сказать что-то. Сделать что-то. Но все мои логические конструкции, все модели – они не содержали алгоритмов для этого. Для чужой боли.

Я сделал шаг вперед. Затем еще один. Моя рука сама поднялась и, прежде чем я успел проанализировать это действие на предмет целесообразности, легла ей на плечо. Она вздрогнула от прикосновения и подняла на меня глаза. В них не было слез. Только пустота и ужас.

– Мы не успеем, да? – тихо спросила она. – Мы не успеем найти вакцину.

Моя рука все еще лежала на ее плече. Через тонкую ткань халата я чувствовал тепло ее кожи. Еще одна помеха. Но на сей раз я не спешил ее убирать.

– Статистическая вероятность низка, – сказал я, и мой голос прозвучал чуть хрипло. – Но она не равна нулю. Пока мы дышим и наш мозг функционирует, вероятность не равна нулю. Это все, что имеет значение.

Она смотрела на меня, и в ее взгляде что-то менялось. Пустота отступала, уступая место знакомому упрямству. Она глубоко вздохнула и кивнула.

– Хорошо. – Она отстранилась, и моя рука повисла в воздухе. – Тогда мы будем работать. Пока не перестанем дышать.

Она повернулась к столу, снова взяв в руки пипетку. Ее поза была собранной, решительной. Я убрал руку, разжимая пальцы. На них все еще оставалось ощущение ее тепла. Иррациональное, ненужное, мешающее ощущение.

Вернулся к своим данным, к матрицам и расчетам. Но сегодня цифры не складывались в привычную стройную картину. Они плясали перед глазами, сбиваясь с ритма. И виной тому было тепло на моих пальцах и тихий голос, сказавший мне по имени – «Лео». Помеха.