Вирус - стр. 19
Поднявшись во весь рост, я остолбенел от страха, липким холодным пауком, пробежавшим по моей спине. Перед моим забором колыхалось море мертвецов, никак не меньше сотни, я думаю.
Со всех сторон двигались новые орды ходячих, которые точно теперь знали, где я обитаю. Они двигались в один такт, стонали и мычали, их почерневшие, покрытые струпьями руки были вознесены вверх ко мне, и казалось, что вот-вот повалится забор под натиском их тел.
На негнущихся, в мгновение ока ставших ватными ногах я отступил назад и, споткнувшись о коробку, повалился на пол и от испуга нажал на спусковой крючок винтовки, выпустив пулю в собственную крышу.
Мне было страшно. Нет, не так, я испытал ужас от столь явного внимания ко мне со стороны мертвого цирка за окном.
Немного придя в себя, я выглянул наружу, дабы удостовериться в целостности границ моей территории. Слава Всевышнему, забор был сделан на совесть, и даже тысяча мертвецов не смогла бы проломить кирпичную кладку, облицованную камнем.
Несмотря на вновь обретенное спокойствие, в тот день я больше не стрелял. Я спустился вниз, приготовил себе двойную порцию коктейля и уселся у окна, выходящего на улицу, предварительно задернув на полупрозрачную занавеску, чтобы с улицы меня не было видно.
Никакой здравый смысл и логика не могли отогнать меня в тот день от окна. Я не мог заставить себя не смотреть на ворота, которые покачивались под натиском сотни мертвых тел.
Вскоре я свыкся с повышенным вниманием со стороны мертвецов и окончательно уверовал в нерушимости моей крепости. Дни тянулись один за другим бесконечной вереницей однотипных событий. Я вставал утром, умывался, завтракал, сидя с книгой в столовой, попивая коктейль, словно ничего не произошло, и зомби-апокалипсис не наступил.
Потом смотрел какой-нибудь фильм и поднимался на чердак, чтобы пострелять. Каждодневные пострелушки стали для меня обычным укладом жизни. Я словно каждый день ходил на работу.
За две недели, что я занимался отстрелом ходячих мертвецов, я значительно поднаторел в этом искусстве. Теперь я практически никогда не мажу, мне кажется, что я с полной уверенностью могу причислить себя к профессионалам по стрельбе. Уверен, если б я сдавал экзамен в школе снайперов, то сдал бы на высший балл. Мой сержант мог бы мной гордится!
Где он сейчас? Наверняка бродит где-то среди этих смердящих упырей и пускает слюни.
Моя жизнь шла своим чередом, однако три дня назад ставший мне привычным уклад жизни изменился.
Я был на кухне и разогревал себе бобы с мясом на завтрак, когда услышал рёв мощных двигателей на улице. Сначала я подумал, что ослышался, но когда затрещали крупнокалиберные пулемёты, я подпрыгнул на месте, уронив сковороду на пол и разбросав весь завтрак.
Никакой ошибки, я четко слышал, как строчили пулеметы, пару раз рванули гранаты. И чем дольше я стоял и прислушивался, тем громче становился грохот стрельбы.
Опрометью я кинулся на чердак, по пути прихватив винтовку и автомат, подбежал к окну и осторожно выглянул наружу.
В начале улицы двигалась колонна военной тяжелой техники. В авангарде шли два танка, сминая машины, мертвецов и прочий хлам, следом шли три грузовика, укрепленные стальными листами по бокам, очевидно, в виду неординарности окружающей действительности, замыкали шествие три бронетранспортера с огнеметами и пулеметами на турелях.