Виринея, ты вернулась? - стр. 9

Скрестив руки и не пожалев костюм индивидуального пошива известного итальянского мастера, Борис Вольдемарович прислонился к капоту кабриолета и смотрел на приближающуюся Веру.

– На ловца и зверь бежит. Здравствуйте, Вера Григорьевна, – усмехнулся он.

– Здравствуйте, – кивнула Вера и остановилась. Борис окинул взглядом хрупкую фигурку. Джинсы, приталенная цветастая рубашка, светлые волосы забраны в хвост. На лице ни грамма косметики. Руки в карманах джинсов. Прищурившись на ярком солнце, Вера насмешливо смотрела на Бориса.

– А я к вам. – Борис почему-то почувствовал себя неловко, хотя в целом это чувство было ему незнакомо.

– Я вижу, – усмехнулась Вера.

– Вот, скромный дар, не побрезгуйте, – Борис кивнул на «Мерседес».

– Чем обязана? – Вера улыбнулась, и Борис, не сумев противиться, улыбнулся ей в ответ.

– Это за ваше предсказание. Все сбылось. Я согласился на сделку и уже сегодня стал богаче на полтора миллиона.

– Да ну что вы, это не мне спасибо, а Глебу Николаевичу, – еще шире улыбнулась Вера.

– Да бросьте, Вера Григорьевна. Это вы кому-нибудь другому расскажите. Права с собой?

– Нет. Я не умею водить.

– Не может быть, – на секунду опешил Борис. Почему ему это даже в голову не пришло?

– Может.

– А я хотел вам машину подарить. Нравится? Если что, поменяю.

– Я не езжу на машине.

– Ну когда-нибудь надо начинать. Это куда лучше, чем ходить пешком. Так и ноги собьете, а вы мне слишком дороги, Вера Григорьевна. И должны быть моей навеки.

– Кольца, голуби и марш Мендельсона? – не выдержав, рассмеялась Вера.

– Ну если вы так настаиваете, – не повел бровью Борис.

– Пожалуй, Машенька будет возражать. Кстати, ей не скучно в машине? – Вера кивнула на джип, припаркованный на другой стороне улицы, откуда охрана Лобанова-Ростовского мониторила происходящее вокруг шефа.

– Ценю ваше чувство юмора, но вы ведь знаете, что я еще вернусь к этому вопросу, – протянул Борис.

– Ни в чем себе не отказывайте. – Вера подошла к Борису и посмотрела на него в упор. Он не мог понять, изучает ли она его, как опытный энтомолог – незнакомое насекомое, или же попросту издевается. Она протянула руку. Борис вложил в нее ключи и на мгновение задержал руку Веры в своей. Она удивленно приподняла брови.

– Вы должны работать на меня, – проникновенно заговорил Борис.

– Борис Вольдемарович, я никому ничего не должна, – одергивая руку вместе с ключами, твердо ответила Вера. – Если будут вопросы, то Глеб с удовольствием на них ответит. И машину, думаю, оценит. Не стесняйтесь, обращайтесь. А пока езжайте домой, Борис Вольдемарович, а то ведь кроме Машеньки есть еще и Варенька, которую вы совсем забросили в последнее время.

Развернувшись, Вера направилась назад, в офис, а Борис, засунув руки в карманы, принялся насвистывать незатейливую мелодию.

Оля решилась покинуть свое убежище только час спустя. Скорее всего, она вообще не вышла бы до вечера, но пропускать биологию не хотелось. Это единственный предмет, который ее по-настоящему интересовал. Она раскаивалась в том, что сказала Тимуру. Выпалила первое, что пришло в голову, но сегодня тот перешел грань. Она терпеливо сносила издевательства в течение восьми лет: разодранные рюкзаки, испорченные учебники, растерзанные тетради с домашним заданием. Многочисленные прозвища, которые так и не сумели к ней прилипнуть, и даже мелочи вроде пятен на одежде или пукающих подушек на стуле никак не задевали. Они ей были просто неинтересны. Точнее, не так – Оле было интересно наблюдать за действиями Тимура так же, как ей было интересно наблюдать за действиями животных на телеканале «Дискавери». Их нельзя контролировать – можно только изучать. Это как сердиться на крокодила за то, что он собирается кого-то сожрать, чтобы удовлетворить пищевые потребности.