Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть шестая - стр. 30

– Вот мы и встретились! – сказал герцог, энергично трепля по плечу старого Гримо.

Гримо снова поклонился, еще ниже и радостнее.

– Что я вижу, граф? Только один стакан?

– Я пью с вашей светлостью, только если ваша светлость меня приглашает, – с благородной скромностью сказал Атос.

– Черт возьми! Вы правы, что приказали принести только один стакан – мы будем оба пить из него как братья по оружию. Пейте первым, граф.

– Окажите мне милость, – сказал Атос, тихонько отодвигая стакан.

– Вы чудесный друг, – отвечал герцог де Бофор.

Он выпил и передал золотой кубок своему другу.

– Но это еще не все, – продолжал он. – Я еще хочу пить, и мне хочется оказать честь вот этому красивому малому, который здесь стоит. Я приношу счастье, виконт, – сказал он Раулю. – Пожелайте чего-нибудь, когда будете пить из моего стакана, и, черт меня побери, если то, что вы пожелаете, не исполнится.

Он протянул кубок Раулю, который быстро сделал глоток и так же быстро сказал:

– Я пожелал, монсеньер.

Глаза его горели мрачным огнем, кровь прилила к его щекам; он испугал Атоса своей улыбкой.

– Что же вы пожелали? – спросил герцог, откинувшись в кресло и одной рукой передавая Гримо бутылку и кошелек.

– Монсеньер, обещайте мне, что вы исполните то, что я пожелал.

– Разумеется, раз я сказал.

– Я пожелал, господин герцог, отправиться с вами в Джиджелли.

Атос побледнел и не мог скрыть своего волнения. Герцог посмотрел на своего друга, как бы желая помочь ему отпарировать этот неожиданный удар.

– Это трудно, мой милый виконт, очень трудно, – сказал он излишне тихо.

– Простите меня, монсеньер, я был нескромен, – произнес Рауль твердым голосом, – но так как вы сами предложили мне что-нибудь пожелать…

– Пожелать оставить меня, – сказал Атос.

– О, граф… неужели вы можете так думать?

– Черт возьми! – вскричал герцог. – В сущности, этот мальчуган совершенно прав. Что ему здесь делать? Он здесь пропадет с горя.

Рауль покраснел. Герцог, увлекшись, продолжал:

– Война – разрушение, но на ней можно много выиграть, а потерять только одно – жизнь. Стоит ли жалеть?

– То есть теряешь память, – быстро сказал Рауль, – значит, можешь радоваться!

Рауль увидел, что Атос встал и открывает окно. Этот жест, несомненно, скрывал волнение. Рауль бросился к графу, но Атос уже справился со своей печалью, и, когда он повернулся к свету, его лицо было ясно и спокойно.

– Ну, как же, – сказал герцог, – едет он или не едет? Если едет, то он будет моим адъютантом, моим сыном, граф.

– Монсеньер! – воскликнул Рауль и низко поклонился.

– Монсеньер! – воскликнул граф. – Рауль сделает то, что захочет.

– О нет, граф, я сделаю то, что вы захотите! – воскликнул юноша.

– В таком случае, не граф и не виконт будут это решать, – сказал герцог, – а я. Я увожу его. Морская служба – это великолепная карьера, друг мой.

Рауль печально улыбнулся, и сердце Атоса сжалось, и он ответил ему строгим взглядом.

Было уже поздно, и герцог встал и быстро сказал:

– Я тороплюсь; но если мне скажут, что я потерял время в разговорах с другом, я отвечу, что записал отличного новобранца.

– Прошу меня простить, – перебил Рауль, – не говорите этого королю, потому что не ему я буду служить.

– Кому же ты будешь служить, милый друг? Теперь уж не те времена, когда можно было говорить: «Я принадлежу господину де Бофору». Нет, теперь мы все, от мала до велика, принадлежим королю. Поэтому, если ты будешь служить на моих кораблях – никаких недомолвок, мой милый виконт: ты будешь служить королю.