Викинг. Книга 5. Ход конем. Том 2 - стр. 24

Пройдя пару кварталов, султан обнаружил, что перекресток впереди заблокирован группой вооруженных людей в незнакомой ему форме. Сердце Мустафы сжалось от предчувствия беды, но к его изумлению, ничего дурного с ним не произошло. Солдаты, разговаривавшие на незнакомом языке, подозвали его жестами к себе и показали табличку с фразами на турецком и арабском языках, гласившими, что мирным жителям бояться не следует, нужно лишь соблюдать общественный порядок и, во избежание недоразумений, необходимо вернуться в свои дома.

Понимая, что спорить не только бессмысленно (ввиду наличия языкового барьера), но и опасно, Мустафа двинулся в обратную сторону, пытаясь выстроить в голове картину произошедшего, и по всему выходило, что столь ожидаемые французские союзники коварно захватили Стамбул. А что до незнакомого языка, на котором разговаривали солдаты на перекрестке, то это вполне могли быть немецкие наемники, чьими услугами в Европе пользовались все, у кого водилась звонкая монета. Султана охватила паника, он был совершенно не готов к таким испытаниям и не понимал, что ему делать дальше.

Собрав остатки воли в кулак, Мустафа дошел привычной дорогой до Капалы-чарши, где обнаружил не только безлюдную базарную площадь и таких же солдат с табличкой, перекрывавших дорогу в сторону Топкапы, но и смог взглянуть с открытого пространства в сторону своего дворца, не увидев там для себя ничего обнадёживающего. На башне Правосудия развивался незнакомый флаг, а значит его первоначальные выводы верны – город захвачен. Силы опять оставили Мустафу и отойдя подальше от солдат, он забился под прилавок и ненадолго впал в забытьё, а после принялся судорожно искать выход из создавшегося положения.

***

Немного успокоившись, Мустафа принял вполне логичное решение. Если невозможно идти в сторону дворца, значит он пойдёт в другую сторону. Там стена Константина, на которой должны быть его солдаты, а ещё дальше, у стены Феодосия, казармы янычар и Семибашенный замок с верным гарнизоном, где он неоднократно бывал и сможет наконец стать обратно самим собой и получить ответы на свои вопросы.

Определившись с планом дальнейших действий, султан воспрянул духом и двинулся к стене Константина сквозь лабиринт узких, кривых и грязных улочек, кляня на чем свет стоит градоначальника, допустившего такое непотребство в содержании столичной инфраструктуры, и придумывая для него на ходу изощрённые наказания. Со стороны стены отчетливо доносились звуки боя, но Мустафа продолжал идти, понимая, что другого варианта у него всё равно нет. Оказавшись через час в районе пролома, где Мустафа сам приказал разобрать стену, он стал свидетелем ожесточенной схватки, между небольшим отрядом захватчиков и янычарами, накатывавшими на них из-за стены огромными волнами. В какой-то момент боя он даже поверил, что всё, сейчас его доблестные воины возьмут верх и мучения закончатся, но нет. Подоспевшая к захватчикам подмога, вышвырнула янычар за пределы стены, как нашкодивших щенков, и бой на этом закончился.

Султан опять впал в панику, немного отлежался в грязной подворотне, и понял, что нужно дожидаться завтрашнего дня. Сейчас никаких вариантов преодолеть стену не просматривалось, а вот на следующий день такая возможность могла появиться. Хоть и безуспешная, но серьезная атака янычар, говорила, что часть города за стеной ещё не захвачена и завтра схватка обязательно возобновится, а ему нужно быть готовым воспользоваться окном возможностей.