Вихрь переправ: 4. Если жить хочешь в новом мире - стр. 48

Желание прижаться к волчьей шкуре и ощутить горячее дыхание зверя совсем близко от лица, вырвали негромкий, но полный горечи стон. Дыши, не забывай дышать, напомнила себе разумная и расчётливая сторона разума. Не забывай о потерях, вторила хрупкая часть, та, которую Зиновия загоняла так глубоко, что внезапное вызволение ошеломляло остротой чувств.

Иногда в тупиковые минуты, как эта, Зиновия обращалась к воспоминаниям о мужчинах, уходя от невыносимой стороны своих эмоций.

Их было не так много, чтобы долго перебирать в памяти. Пожалуй, даже мало. Но первым прояснился образ Кёрка, юного гитариста из школьного джаз-бэнда. Сердце затрепыхалось, точно взволнованная пичужка, давно забытое, остывшее, обратившееся в стылые угли, заискрило. Нельзя войти в одну реку дважды – старая, затёртая до рванья истина. Остался привкус остроты первого раскрывшегося бутона, но самому цветку не суждено заново расцвести. И всё же она оставалась благодарна юнцу-бунтарю, разбудившему её сердце, пусть и на время, но преобразив девочку, чуть неуклюжую и стеснявшуюся своей рослости, в уверенную девицу.

Стремительная юность пронеслась перед её глазами несколькими образами, не тронувшими её чувств, но оказавшимися полезными в ином качестве – в амплуа посредников. А вот и тот, кто затронул струны сильнее. Револьд. Это имя на вкус отдавало терпкой горчинкой, пикантной и … желанной. Зиновия удивилась этому открытию: до сих пор она относилась к вурдалаку исключительно, как к временному пристанищу, удобному покровителю, полезному инструменту для достижения высшей цели. Но вспомнив его сильные руки и крепкие пальцы на своём теле, его худой, но не лишённый изящества торс уже под касанием её ладоней, его ненасытность и требовательность в ласках и одновременная щедрость в отдаче, она даже пожалела, что оттолкнула этого мужчину. Но он никого не любит, напомнила она себе, никого, кроме мертвячки-жены. Все женщины для него – бледные тени, отголоски его Марии. Это увещевание отрезвило её, но всё же сожаление о великолепном любовнике, к которому она – нехотя Зиновия всё же признала – питала чуть большее, чем банальный интерес. Если бы всё переиграть сначала… но опять же нельзя войти в одну реку дважды – закон незыблем для всех.