Вихрь переправ: 3. С собой проститься придётся - стр. 2
– Нет, Марик, десять минут, не меньше, – донёсся сдержанный голос босса, он уже направлялся в кабинет и говорил, на ходу, не оборачиваясь. – Негоже провожать дам второпях, даже у путан есть право на достойные сборы.
Парнишка что-то ответил, но его лепетание растеклось в воздухе бессвязностью. Во всяком случае, начальник уловил тон готовности и того было вполне достаточно.
Скрывшись за дверью смежного с опочивальней помещения, он замер. Тьма, впустившая его в свою обитель, царствовала с самого вечера, как только он покинул кабинет в шесть вечера, погасив свет. Если он справа пошарит рукой по стене, нащупает выключатель – мрак канет к чертям в преисподнюю. Правая рука медленно поползла вверх по стене, как вдруг остановилась совсем близко от нужного рубильника и немедленно упала вниз.
Он передумал. Зачем портить тьму, когда на душе свет давно угас? Всё равно он здесь на десять минут. Через полминуты глаза привыкли к черноте, та будто выцвела под его взором, открывая ему всю подноготную его убежища. Стены, облицованные высокими до потолка шкафами, забитыми под завязку книгами. И все издания на одну тему, она заняла его ум с полгода назад, но её навязчивость поразительна: одержимость способна неделями, месяцами собирать крупицы ценности, если воля ей подчинена. А у него воля была не то чтобы железная, – каменная!
Даже громадный письменный стол с главенствующим на нём ноутбуком, утопал в архивных папках с многочисленными свидетельствами, скрупулёзно собиравшимися по всему свету с незапамятных времён. А сколько их распихано по шкафам? Начиная с легенд и детских сказок, заканчивая достоверной статистикой и чёрно-белыми, цветными фотоснимками доказательств.
Отчего же ему не давала покоя мысль о том, что некоторым от природы доставалось чуть больше, чем остальным? Нет, он считал, что это даже чересчур. Если бы дьявол существовал, и к нему можно было попасть на приём, то за ту возможность, что доставалась некоторым с рождения, легко продать не то, что душу – жизнь! Но куда там. Вот если бы заполучить себе в штат этакого счастливчика, тогда б желанная месть уже из призрачной перешла в ранг реалии. Вот тогда бы праведники угодили в его западню, и уж тогда он заставил бы их танцевать на раскалённой сковороде своего мщения.
Он и не заметил, как приблизился к окну, оно располагалось как раз напротив двери. Широкое, вытянутое, с арочным верхом, окно открывало ночную суть, ведь с вечера его никто не зашторил. Так странно, ни единой звезды на чистом, вороновом полотне неба. Лишь одинокий серп-месяц – солнечная прореха в чернильном полотне небес. Мужчина у слепого окна вздрогнул. Он мысленно сравнил себя с небесным одиночкой, и на душе стало ещё гаже и горше: один в своём безмерном космосе страданий и горд настолько, чтобы заслониться от всего сущего, выставив напоказ ни больше, ни меньше – кусочек себя.
За стенкой, в спальне, послышались строгие окрики (то Марик усердствовал, подгоняя сонных дам) и как результат – недовольная перебранка тех с охранником.
В темноте секунды тянутся минутами, а минуты перетекают в часы. Возня и ругань вытекли за пределы спальни и перекочевали в коридор.
– Монстр! Так и передай ему! – донесся за дверью раздосадованный дамский голосок с примесью истерии. – Не мог дождаться рассвета. Сволочь, гонит в ночь.