Видящий Победу - стр. 37

– Дети мои, вам больше нечего бояться. – она подошла ближе к краю сцены, – теперь с вами я, ваш новый главный учитель.

Дальше она говорила о доверии, о том, что важна правда и она на своём посту ничего не будет от них скрывать. Поэтому сейчас, несмотря на то, что некоторые не достигли и шести лет, она открыла им истину, ведь она верит в них, в своих детей. Обещала, что жизнь станет лучше и каждому будет уделяться достаточно внимания. Клялась, что не пройдет и нескольких лет, как все школьники совершат величайшие открытия, важные для мира и человечества. После сообщения о Рине, Никанор пропустил почти всю речь мимо ушей. Если сейчас здесь происходит такое, то что будет с ним, когда обнаружится записка от неизвестного друга?

Все мысли Никанора спрятались в самые дальние уголки его разума, отступив перед одной, перед более сильной и устойчивой. Он, рассматривая внимательно гладкое лицо высокой женщины в ядовитого цвета одежде, решил во что бы то ни стало поскорее сбежать из школы. Не оборачиваясь и не меняя выражения лица, Ники тихонько, двигаясь маленькими шажками, отходил к закрытой двери арены. Сразу же, как её откроют, он побежит быстрее всех, заберёт из комнаты вещи, уничтожит записку и отправится в странствие. Он ещё не знает, куда пойдёт. Совсем не важно где он будет находиться и что делать, лишь бы не здесь. Находясь в школе, он точно не сможет выяснить почему они забрали девочку. А после слов нового главного учителя о смерти Рины, кажется, с ней могли сделать что-то очень плохое и даже… Страшно об этом думать, но её даже могли убить.

Плавно скользя ногами назад, будто по лыжне, мальчик уже преодолел половину расстояния, когда внезапно ощутил на себе тяжёлый взгляд огромных мужчин-охранников. Они одинаково, будто копия одного человека, исподлобья смотрели прямо на Никанора, пронзительно всматриваясь в его лицо. Сердце тревожно ёкнуло, реагируя на опасность, и Никанор замер. Неужели других учеников мало, чтобы изучать их? Уставившись в пол и стараясь стереть с лица внутреннюю напряжённость, Ники ждал, когда они отвлекутся и выпустят его из виду.

Вспотевшими ладошками он пригладил волосы и незаметно огляделся вокруг, отмечая любое, даже самое незначительное движение рядом стоящих школьников. Кто-то повернулся назад, оглядывая толпу, кто-то чешет глаз, а кто-то и вовсе от скуки машет руками. Слух мальчика обострился, он одновременно слышал все произносимые вокруг слова, но не мог выделить ничего важного, значимого.

Подняв голову, Ники свел брови, имитируя сосредоточенность, и взглянул на будто бы доброжелательную женщину в ярко-красном костюме. Краешком сознания мальчик отметил, что стоило вслушаться в мягкий, шелковистый голос, который льется словно песня, и становится не важно, что именно она говорит. Откуда-то изнутри всплывает необъяснимое желание слушать её вечно. Его ненависть меняет полярность, становясь любовью.

Никанор замер, окутанный нежностью к этой самой красивой женщине во всей вселенной. С дружелюбными ярко-голубыми глазами, аккуратным носиком, задорно, как у девчонки, вздёрнутым кверху, и красивыми, словно абрикосовое море, волосами. «Как вы меня газдгажаете» – вдруг резко прозвучал в его голове знакомый картавый голос прошлого главного учителя и внезапно всё вокруг сделалось ярче, четче, насыщеннее, словно с глаз пала пелена.