Вьетнамские каникулы. Необязательная встреча - стр. 6

– В 2006 году, когда здесь был тайфун «Сангшен», у меня на тринадцатом этаже было по колено воды, – начал Эрик, – столько людей погибло.

– Давайте не будем о грустном, – произнес я, стараясь переменить тему, – отец Александр, а вы можете рассказать нам, что подвигло вас к монашеству? Ведь в наше время уйти в монастырь – это подвиг. Конечно, если это не очень личное. Расскажите. Мне кажется, всем будет интересно. Ведь сейчас по всему миру количество монахов в монастырях уменьшается. Люди не хотят расставаться со сладкой, порочной жизнью.

Отец Александр на минуту задумался.

– Хорошо. Расскажу.

Глава 2. Ольга

– Родился я и вырос в Ленинграде. Взрослел без отца. Это конечно наложило определенный отпечаток, но по большому счету все как у всех – детсад, школа, воинская повинность, институт. Среди родственников и близких, верующих не было. В Армии, увлекся книгами. Сначала стал читать абсолютно все. В то время в Советском Союзе книги были дефицит и поэтому выбирать не приходилось. Потом перешел на мировую классику. Книги меня настолько увлекли, что я уже не мыслил свою жизнь без них. В какой-то момент возникла идея стать книжным реставратором.

Вначале я работал учеником подпольного коллекционера и по совместительству официального лекаря старины, при небольшом благотворительном фонде. Но через год, узнав все секреты реставрации бумажных сокровищ, отправился в свободное плавание. На волне девяностых открыл своё издательство. Проработав несколько лет, прогорел. После долгих скитаний получил работу в Центральной Городской Публичной библиотеке. Денег платили немного, но зато я занимался любимым делом, читая и реставрируя старинные книги. В свободное время подрабатывал, делая переплеты на заказ.

И вот внезапно, в мою спокойную размеренную жизнь ворвалась любовь. В нашей библиотеке появилась новая работница. Это была молодая красивая девушка, которая, не смотря на юный возраст, сразу стала начальником отдела иностранной литературы.

Сказать, что я влюбился в это милое создание до беспамятства, это ничего не сказать. Я практически обезумел, потеряв сон и покой.

Когда она проходила мимо, оставляя за собой утонченный шлейф цветочного благолепия, у меня возникало желание жить и творить, но стоило ей исчезнуть из поля зрения на несколько дней, для меня меркли краски, и все валилось из рук.

Несмотря на юный возраст и ангельскую внешность, от нее веяло умом и начитанностью. Когда я послушал ее выступление на пресс-конференции, посвященной какому-то просветительскому проекту, влюбился еще сильнее.

Недолго думая, я начал ухаживать, но Оля, так ее звали, взаимностью не ответила.

Наше небольшое окно опять заохало и задребезжало, но в этот раз как-то по-особенному. Возникло впечатление, что оно держится из последних сил. Разыгравшаяся стихия не оставляла надежды затопить нас, продолжая вливать в оконные щели декалитры мутной воды.

На верхнем этаже что-то громыхнуло и ударило по крыше. Послышался звук разбитого стекла. Через минуту в нашу комнату заглянул обеспокоенный хозяин. Увидев огромную лужу и целое окно, он, улыбнулся и быстро удалился.

С первого дня пребывания во Вьетнаме я заметил удивительную особенность местного населения – улыбаться по любому поводу. Нет, это не та дежурная улыбка, которой нас встречают в американском фастфуде. Здесь улыбка маска на все случаи жизни. Вьетнамцы улыбаются смущаясь, грустя и веселясь. Знакомый рассказывал, что, когда он попал на похороны отца вьетнамского друга, на пороге дома усопшего его встретили с улыбкой.