Весна воды - стр. 23

Машину Лева оставил через дорогу у высокого забора, над которым возвышался еще более высокий коттедж. Тая прислонила Леву к капоту, но он тут же сполз прямо в грязь, запрокинул голову, задышал через сжатые зубы.

– Пиздец? – спросила Тая, присаживаясь перед ним на корточки.

– Ага, – хрипло признался Лева. – Надо к врачу. Но сначала ботинок снять. Помоги. Сам не смогу.

– Зачем ботинок?..

Правая нога с вывернутой стопой лежала словно бы отдельно от Левы, и Тая старалась просто на нее не смотреть. Что до нее придется дотронуться и вынуть из кожаного ботинка, казалось мыслью странной и нежизнеспособной.

– Там все распухнет, потом только если срезать.

– Ага, – Тая сделала вдох и выдох. – Но будет больно.

– Да уже, – слабо улыбнулся Лева.

Тая осторожно потянула шнурок за свободный край, развязала узел и обхватила ботинок двумя ладонями.

– Готов?

Лева дышал тяжело и шумно, по его лицу расползалась обморочная бледность. Он вскрикнул, когда Тая стащила с него злосчастный ботинок. Но коротко и сдавленно, словно не дал себе права заорать по-настоящему. Тая бы орала, тут без сомнений. Или отключилась бы уже.

– Ты совсем железный, да? – спросила она, усаживаясь на траву рядом. – Ноге пиздец полный, так и знай.

– Да я уже понял, – Лева облизнул пересохшие губы. – Меня хватит еще минут на десять, потом начну рыдать. Надо подмогу вызывать, короче…

– Сейчас отдышусь и пойду у хозяев спрашивать адрес. Вызову скорую.

– Адрес-то известен – Булатниковская улица, дом три. – Лева задумался. – Выходит, что дом четыре. Куда-то сюда. – И полез в карман пиджака за телефоном.

– Да откуда ты вообще знал, где меня искать? – наконец спросила Тая.

Лева медленно поднял к ней лицо. Кудряшки прилипли к вспотевшему лбу.

– Ты совсем дура? – то ли спросил, то ли понял он. – Игорь Викторович в курсе любых твоих перемещений. Ну, может, не лично он, но служба безопасности так точно. Это опасно теперь для вашей семьи – перемещаться без охраны.

– Бред, – только и смогла выдавить из себя Тая, щеки сразу стали огненными, и в желудке заворочалось. – Бред какой-то.

Лева не стал ее переубеждать, потыкал в телефоне, поднес его к уху, продиктовал адрес, откинулся обратно на бок машины, задышал с присвистом. Для злости сил не осталось, для сочувствия тоже. Тая просто приложилась к его горячему боку и притихла. С неба начало сыпать мокрым. Тая вытянула ладонь, поймала пару капель, поднесла к лицу. На коже медленно таял летний снег.

Лева пролежал в больнице два с половиной месяца. Смещенные кости собрали и укрепили титаном, но тот не прижился, началось воспаление, дошло до реанимации. Леву откачали, и к делу подключились папины врачи с три-дэ-принтером в арсенале. Дело пошло бодрей, но Лева совсем истощал, мучился болями и терял последние мышцы, с трудом поднимая тело с больничной койки для очередного подхода на ЛФК. Тая приезжала к нему по вечерам, таскала фрукты и сладости, усаживалась в кресло у окна и сидела, не зная, о чем говорить. Но сидеть уткнувшись в телефон тоже было тупо.

– Тебе больно? – попробовала она.

Лева пожал плечами. Он тогда лежал на растяжке – сломанную ногу пытались выпрямить перед фиксированием костей. Из голени торчали спицы. Выглядело это жутко. Тая сглотнула, отвернулась к окну. Из партийной палаты виднелся край серебряного бора за стеной дождя.