Вещи мертвого человека - стр. 6

На другом конце провода снова небольшая пауза.

– И все-таки – «знали», – поправляет. – Потому что час назад господин Платов найден в своей квартире с огнестрельным ранением, не совместимым с жизнью. Безнадежно несовместимым. Вы не могли бы подъехать?

– Вот ведь бл… – хватаю ртом воздух. – Конечно, еду. Ждите. А кто его?

– Да мы как раз пытаемся разобраться, – отвечает неизвестный мне пока что капитан Мышалов, причем даже немного виновато. – Возможно – и сам… О самоубийстве многое говорит…

– Стасик?! – кричу в трубку. – Сам?! Да вы что, охуели?!

Теперь плюются, кажется, уже с той стороны.

И тоже – прямо на стол.

– Вот подъезжайте, тогда и поговорим на эту тему, – отвечает сухо.

Несмотря на то, что торопился как мог, подъехал все равно только через час.

Пробки.

Подошел к молоденькому сержанту из оцепления, сказал, что к Мышалову, представился. Тот кивнул и позвал такого же молоденького лейтенанта, который зачем-то потребовал у меня документы.

Ну предъявил. Что спорить-то?

Лейтенант промусолил мой паспорт минуты три, потом с важной индюшиной миной сунул его себе в карман и говорит:

– Жди тут. Как будешь нужен – позову…

– Когда позовешь-то?

– Сказал – когда надо! Паспорт я забираю. Чё еще, бля?!

О как! Ну хорошо.

– А теперь, – говорю, – ты меня слушай, лейтенант. Я сейчас разворачиваюсь, сажусь в машину и уезжаю. А паспорт ты мне лично вечером в офис доставишь. Не домой, не в редакцию, а в офис, я не люблю, когда меня дома беспокоят. И – лично. С извинениями. Потому что сейчас ребята из службы безопасности одного известного федерального медийного холдинга свяжутся с твоим начальством. А оно знает, как я хамов «люблю». И что я могу и умею, твое начальство тоже хорошо знает. Усвоил?

Гляжу – глазки забегали.

Сучонок. Такие только и могут что приезжих на предмет отметки о регистрации потрошить. А чуть что – сразу в кусты.

Хорошо, мимо какой-то мужик в штатском проходил. Подошел, поинтересовался, в чем дело. Я, естественно, рассказал.

Он взял у летехи мой паспорт, потом редакционное удостоверение, мельком проглядел.

Вернул.

Процедил лейтенанту:

– Испарись, животное…

И кивнул, чтоб я за ним шел.

Животное, кстати, испарилось. Моментально.

Зашли в подъезд, поднялись к Стасу в квартиру. Точнее, теперь уже не к Стасу, наверное. Кто у него наследник-то?

Леська, надо полагать.

Хоть и бывшая. Но там дети все-таки. Двое. Хотя злые языки говорили, что второй и не от него как бы уже…

Н-да…

– Игорь! – гаркнул провожатый в открытые двери. – Иди, встречай гостей дорогих. К тебе свидетель приехал…

Внутри что-то с грохотом падает, к счастью, вроде бы не шибко тяжелое. У Стаса вечно бардак.

– Пусть сюда проходит.

Ну прошел. На кухню.

У опера со смешной фамилией Мышалов было лицо смертельно усталого человека. Землистый цвет, круги под глазами.

Все как положено.

Как в хорошем кино.

– Здравствуйте, – говорю.

– Здравствуйте, – отвечает. – Я – Игорь Мышалов, капитан из убойного отдела. Вот, веду первичку…

– Понятно, – говорю. – Ну а кто я, вы и так знаете. Сами вызывали…

Кивает.

– Глеб Борисович, – спрашивает, – у меня к вам сразу вопрос: почему вы решили, что самоубийство Платова исключается?

Жму плечами.

А хороший, сука, вопрос.

– Стасик, – отвечаю, – слишком для этого жизнь любил. И себя в этой жизни. И никогда не принимал необратимых решений…