Весенняя лихорадка. Французские каникулы. Что-то не так - стр. 19

– Да, в вас есть что-то овечье. Конечно, я рада вас видеть.

– Еще бы!

– Как вы узнали, что я здесь?

– Ваш отец сказал.

– Вы с ним встретились?

– Да, недавно.

– Поистине тесен мир.

– Чему вы удивляетесь? Я вошел в бар, он там сидел, как же мы могли не встретиться?

– Он был в хорошем настроении? Я имею в виду, до вашей встречи.

– Вполне.

– Не слишком разрезвился?

– Нет.

– Понимаете, сегодня у него праздник. Я не совсем спокойна, когда он сидит в баре.

– Сидел он не так уж долго. Его позвали к телефону.

– К телефону?

– Да. А что?

– Кто ему может звонить?

– Не спрашивайте, мы с ним едва знакомы.

– Я хочу сказать, никто не знает, что он здесь. Кроме нас, конечно.

– Значит, звонили из дома. Вот что, переменим тему. Поговорим о моем письме. Хорошо написано, а? Мысли, стиль…

– Да, неплохо.

– Мой друг Огастес тоже так думает. Захожу, а он его читает. «Здорово! – сказал он, хотя вообще-то суров. – Мне больше всего нравится композиция. А слог! Камень растопит». «Ну, это ее проймет», – думал я, когда лизал марку, но, видимо, ошибся. Или ваш отец неточно передал ваши слова. Вернее, одно слово: «Нет».

– Точно. Именно это я и просила сказать вам.

– Со всей возможной деликатностью?

– Не с грубостью же!

– Естественно. Значит, вы за меня не выйдете?

– Да, не выйду.

– Это вы так говорите, но я не отчаиваюсь.

– Не отчаиваетесь?

– Ни капельки. Терпение и труд, знаете ли. Буду ходить за вами, смотреть, и однажды мой пристальный взгляд сделает свое дело. Представьте себе собаку. Она клянчит еду. Вы думаете: «Ничего не дам, ей же вредно». Но она смотрит, смотрит – и вы сдаетесь. Кстати, о браках. Ваш отец сказал, что он хочет жениться на кухарке. Я не возражаю.

– Ох, Шорти, Шорти! Так я и знала, нельзя его пускать в Лондон с кучей денег. Душу выложил, да? Вы уж его не выдавайте.

– Что вы, как можно!

– Если Адела услышит, она его заест.

– От меня – не услышит. Я скрытен, как шпион.

– Это хорошо. А теперь откройте мне, почему вы здесь. Свидание с девицей?

– О нет. Со Стэнвудом Коббоддом.

– Правда? Добрый старый Стэнвуд!

– Золотые слова. Он ведь нас свел. Помните? Вы сидели в малом зале, он вам рассказывал про Стокершу, и тут появился я. «Господи, – сказал я себе, – да это же Терри!»

– И угадали?

– Да.

– Что же тут такого?

– А что вам еще нужно? Блистательный сюжет.

– Стэнвуд вам сказал, что он к нам едет?

– Он не едет.

– Едет, не сомневайтесь. Мы везем его с собой. Его отец прислал Шорти телеграмму…

– Это я все знаю. Хочет оторвать его от Стокерши. А вы знаете не все. Сейчас я дополню сценарий. Для этого мы вернемся к началу. Я пришел сюда, чтобы повидаться со Стэнвудом, и встретил вашего папашу. Усвоили?

– Да.

– Прекрасно. Папаша, как я говорил, был достаточно весел. Я представился, мы поболтали – о вашей прическе, о красоте ваших волос, о форме вашего носа и, наконец, о том, что я бы хотел на вас жениться. Словом, болтали мы тихо-мирно, и тут ворвался Стэнвуд. На этом папашино веселье кончилось.

– Ему не понравился Стэнвуд?

– Скорее, слишком понравился. Я бы сказал, горячая, но глупая любовь. Насколько я понял, они познакомились до моего прихода и сразу подружились. Знаете такие дружбы – А ничего не может скрыть от Б, и наоборот.

– Неужели он?..

– Вот именно.

– Ох, Шорти, Шорти, Шорти!

– Несомненно, Стэнвуд рассказал вашему отцу о своей любви, а ваш отец, чтобы не отстать, рассказал о своей. Заметьте, они друг другу не представились. Так обычно и бывает, когда знакомятся в баре. Пока я не назвал Стэнвуда, он был для лорда Ш. приятным незнакомцем, похожим на гиппопотама.