Веря в невозможное перед завтраком. Звук тишины, алмаз в лотосе - стр. 21
Первое слово – «концентрация». На Востоке мы называем это екаграта, направленность в одну точку.
Второе слово – «размышление». На Востоке мы называем это вимарши, думание – но лишь об одном объекте. Не отвлекаясь, не уходя в сторону, но оставаясь с одним и тем же ощущением, погружаясь в него все глубже и глубже. Эта способность развивается из концентрации.
Третье слово – «медитация». На Западе со времен Марка Аврелия с этим словом творится неразбериха. Марк Аврелий был автором первой книги, написанной на Западе о медитации. Но, не зная, что такое медитация, он определяет ее как глубокую концентрацию и размышление. Оба определения неверны.
На Востоке есть еще одно слово – дхьяна. Оно не означает ни концентрацию, ни размышление, оно даже не означает медитацию. Оно означает состояние не-ума. Все эти три слова – концентрация, размышление и медитация – предполагают деятельность ума, в любом из этих состояний вы всегда будете иметь дело с каким-то объектом. Существует что-то, на чем вы концентрируетесь, существует что-то, над чем вы медитируете, существует что-то, о чем вы размышляете. Процессы могут быть разные, но граница определяется очень четко: она в пределах ума. Ум может выполнять все эти три действия без каких-либо затруднений.
Дхьяна находится за пределами ума.
Уже не первый раз люди встречаются с этой проблемой – с ней сталкивались многие. Ученики Гаутамы Будды добрались до Китая около восемнадцати столетий назад, и у них были те же трудности. В конечном итоге они решили не переводить это слово, потому что адекватный перевод отсутствовал. Они оставили слово дхьяна, но в китайском произношении оно превратилось в чань. А когда четырнадцать столетий назад знания о медитации достигли Японии, опять возникла та же проблема: что делать со словом чань? У японцев для него не было эквивалента или даже похожего слова. Поэтому они решили использовать это же самое слово; в их произношении оно превратилось в дзен.
И, что удивительно, Гаутама Будда сам никогда не использовал слово дхьяна, потому что он никогда не говорил на санскрите. Это был революционный шаг – использовать язык обычных людей, а не язык ученых. Санскрит никогда не был живым языком; его невозможно было услышать на рыночной площади. Это язык ученых, знатоков, профессоров, философов, богословов, а между миром ученых и миром обычных людей существовала громадная пропасть. Гаутама Будда проявил огромное мужество, отказавшись от языка, которому он был обучен, и воспользовавшись языком народа. Он использовал язык пали. На языке пали дхьяна превратилась в джана. Джана и дзен не слишком сильно отличаются, да и чань тоже очень созвучно этим двум словам.
Но люди, которые переводили первые книги, описывающие медитацию, думали, что они понимают значение слова дхьяна. Большинство из них были христианскими миссионерами, и они, естественно, не представляли, что существует что-то за пределами ума. В христианстве никогда не задумывались о выходе за пределы ума, поэтому и не существовало ничего похожего на слово дхьяна. Самым близким по значению было слово «медитация». Но когда вы говорите «медитация», автоматически возникает вопрос – медитация над чем? Слово «медитация» подразумевает взаимодействие с каким-то объектом.