Вернувший к свету - стр. 28
В итоге поставила два стула вдоль стола, устроила рядом салфетки. Сервировала, как и из чего смогла. С грустью вспомнила сервизы, белоснежные скатерти, столовые полотенца и салфетки, которые я покупала со времён начала самостоятельной жизни — домашняя утварь и детали интерьера всегда казались мне важными атрибутами, — всё осталось у бывшего мужа. Он не позволил забрать ничего, оставил себе даже моё бельё, которое было в корзине для грязного, и описанные штанишки сына.
Для чего?.. Разбираться у меня не было ни сил, ни желания. Тогда, больше года назад, я не стала об этом думать, сейчас тем более не собиралась. Мне было неуютно от того, что я не могла накрыть стол так, как хотела бы, как накрыла бы всего несколько лет назад, зато я стала самостоятельной. Не зависела ни от мужчин, ни от псевдо-убеждений, которые надевали невидимые кандалы на души и тела женщин.
— Здесь мило, — сделал Лёша комплемент моему пристанищу.
— Это съёмная квартира, — для чего-то напомнила я.
— Помню, — он улыбнулся. — Теперь ты не планируешь уезжать?
Он напомнил о моих рассуждениях на совместном ужине в ресторане, тогда я вслух размышляла о том, чтобы отправиться к родителям и остаться там навсегда.
— Нет, — помимо воли засияла я. — Конечно, нет.
Я нашла работу в своем же доме — это больше, чем я смела мечтать, пока её искала. После завтрашнего посещения отдела кадров, я собиралась позвонить арендодателю, сказать, что продолжу снимать квартиру, оплатить вперёд несколько месяцев проживания. Для этого придётся залезть в запасы, которые отложены на чёрный день, но нам с Кирюшкой была необходима стабильность. Относительно постоянное жильё в первую очередь.
— Хорошо, — ответил Лёша. Посмотрел на меня внимательно, и, не успела я смутиться от пристального взгляда, продолжил: — Тебе идёт улыбка.
От накатившего, совершенно неуместного девичьего смущения, я спрятала лицо в бутоны роз, которые так и держала в руках. Спохватилась — надо поставить цветы в воду, благо подходящая ваза стояла на подоконнике, едва скрытая полупрозрачным тюлем.
Схватила несчастную вазу и рванула с ней на кухню. У раковины, где я набирала воду, отложив в сторону букет, меня догнал Лёша. Встал сзади, на расстоянии дыхания, упёрся двумя руками в края столешницы, так, что я оказалась в его плену, проговорил:
— Постарайся не нервничать. Всё хорошо.
В ответ я молчаливо кивнула.
«Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо», — повторила я про себя как мантру.
— Тебе помочь? — спросил Лёша.
Я резко развернулась и почти уткнулась в грудь Лёши носом. Он отошёл на шаг, убрав руки от столешницы. Забрал у меня протянутую вазу, потом захватил букет и отправился в комнату, предварительно одарив улыбкой, от которой ямочка на щеке стала заметнее.
На стол мы накрывали вместе. Получилось… мило, по-домашнему, хотя разум царапало то, что всё выглядит не так, как могло быть… Не так, как учили меня в родной семье, как следовало бы принимать гостя, если позвала в свой дом.
— Вкусно, — похвалил Лёша мои старания, прожевав кусочек говядины, которая действительно получилась недурно — рассыпчатой, с достаточным количеством соли и приправ.
— Спасибо, — поблагодарила я за комплимент, вдруг вспомнив, насколько приятно, когда твои усилия хвалит мужчина. Твой мужчина. Неуместные мысли, абсолютно ненужные… Лишние.