Верните, где взяли, или Попаданка для дракона - стр. 30

Она сидела на кровати, широко расставив красивые стройные ноги, и изящными движениями рук, пальчиками втирала крем на внутреннюю поверхность бедра…

Кажется, я на мгновение замер, поразившись ее красотой и пикантностью открывшейся моим глазам сцены. Нежно-розовая ночная сорочка была задрана, открывая вид не только на ажурные панталончики, но и на плоский животик с милым пупком. Кожа девушки будто светилась. Я едва сдерживал желание прикоснуться к ней. Провести рукой по влажным волосам, что каскадом струились по спине. Поправить лямочку сорочки, упавшую с плеча и…

Какой-то странный раздражающий звук заставил меня оторваться от неприемлемых мыслей. И лишь поняв, что звук этот был не чем иным, как слаженным криком Станиславы и ее гувернера, я вышел за дверь и громко выругался, стараясь восстановить собственное сбившееся дыхание.

16. Глава 16. Айзек Скалистый. На свадьбу позовем только самых близких

Если леди рада появлению постороннего лорда в своей спальне, то никакая она не леди. Так любила поговаривать моя матушка, напоминая сестре о правилах поведения.

Если лорд врывается в покои леди без стука, то никакой он не лорд. Так воспитывал меня отец.

А сейчас я продолжал стоять в коридоре перед дверью в комнату Станиславы и принимал очевидное.

Первое.

Как бы я ни старался воспринимать девушку как иномирянку, не имеющую к нашим леди никакого отношения, ее реакция на мое появление была более чем очевидной. Не важно, в каком ты мире. Воспитание и моральные устои у Станиславы определенно имеются. Мне она была более чем не рада. И, несмотря на довольно вызывающую одежду своего мира, в которой она появилась, демонстрировать кому-либо оголенные участки своей кожи нормой для нее определенно не являлось.

Вопреки всей абсурдности ситуации, это было единственным, что мне нравилось. Или, если быть более точным, вызывало чувство удовлетворения.

Все же следить за девушкой с высокими моральными принципами в разы проще, чем за вешающейся на каждого встречного мужчину вертихвосткой.

На этом относительно положительные моменты заканчивались.

Ведь второй вывод, к которому я пришел, заставлял играть желваками на лице. Меня можно было обвинить в разных грехах, но о чувстве собственного достоинства я никогда не забывал. Как и о правилах этикета и простейшем уважении. Даже общаясь с отбросами общества. А сейчас…

Мало того, что обидел Станиславу, так еще и продолжаю стоять в коридоре, вместо того чтобы исправить ситуацию.

Сделав глубокий вдох, старательно выкидывая из головы увиденную в комнате сцену, я гулко постучал в дверь.

— Да неужели! — раздалось ехидное в ответ, а затем я услышал цокот приближающихся к двери копыт. — Двадцать.

— Двадцать? — переспросил я у открывшего мне дверь гувернера.

— Вы абсолютно правы, милорд, — гневно дергая носом, Анфиса подбоченилась, с достоинством произнося: — В нашей ситуации, учитывая вашу должность и приближенность к правящей семье, будет минимум пятьдесят.

Я бросил взгляд в сторону Станиславы. Она сидела на краешке кровати, закутавшись по самый нос в покрывало, и испуганно смотрела на меня.

— Я хотел бы извиниться, — произнес я, решив не обращать внимания на странные фразы гувернера. — С моей стороны было верхом бестактности вламываться в вашу спальню без стука.