Верни мою дочь - стр. 22

Нашей комфортной жизни.

Но она не жила на широкую ногу. Снимала стремные хаты, глядя на которые я не мог понять, как Принцесса могла в них жить? Карина, которая морщила свой хороший носик, брезговала всем, что не соответствует ее уровню. Нет, конечно, это был не клоповник, в таких квартирах можно жить нормально, счастливо даже.

Но если ты не вкусившая все прелести жизни Карина Варламова.

И снова смутное беспокойство, рождающее раздражение. Так ли я хорошо знал ее?

— Мужчины?

— Не удалось никого обнаружить, — пожимает плечами Дамир.

В комнате накурено, от сигаретного дыма мутит. Я раздавливаю окурок в пепельнице, поднимаюсь, распахивая окно на всю ширину. Здесь, в помещении, работает кондиционер, там с улицы тянет августовским зноем. Стою немного, оглядывая с высоты седьмого этажа парковку под окнами. В этот час машин уже мало, все разъехались.

— Ты бы не стоял так, — говорит Дамир, подходя ближе. Окидывает быстрым профессиональным взглядом округу, — как на ладони.

И плавно отталкивает меня в сторону.

Отхожу нехотя, по факту он прав, но это тоже бесит. Вообще, бесит все. Отсутствие нормальной информации в первую очередь. Я все еще играю с врагом вслепую, кто этот чертов Мориарти, решивший разыграть против меня партию?

Я, наверное, впервые в жизни загнан в такие условия. Когда слишком поверил в себя, в свою силу и власть, но судьба подсекает тебя на самом ходу.

Гадство.

— Карина не могла сбежать в одиночку, — размышляю вслух, опираясь кулаками на стол, — кто-то ей помогал. Транши смотрел? На что она жила все это время?

— На твои, — усмехается Дамир, — расходы у нее были весьма и весьма скромные, никаких дополнительных бабок она не получала, по банковским счетам, по крайней мере. Налик не отследить. В номерах телефона — ни одного подозрительного. У нее кристально честная репутация, — он все еще ухмыляется, придурок, — не подкопаться.

— Как будто специально, — медленно заключаю я, и Дамир повторяет:

— Как будто.

Как можно выжить одной, после родов? Даже на те деньги, сумма по моим меркам смехотворная, на два года если растянуть, то жить придется весьма и весьма скромно. Вспоминаю квартиру, в которой встретил Карину, ее вещи. Да, не шикует она совсем.

Но даже в простой одежде, на которой нет известных лейблов, выглядит так соблазнительно, что хочется… Ах, твою мать, опять все мысли в эту сторону.

— Хорошо, — продолжаю, — допустим. Допустим она чокнутая баба, что решила рожать без помощи и поддержки. И даже сбежала самостоятельно, — ну либо ее кинул любовник. Кто тот человек, который знал, что ее ребенок — мой? Как он узнал об этом раньше меня?

Это тоже удар по самолюбию. Информация — самый дорогой товар, и я владею им в ассортименте, мне деньги платят за информацию, за решение проблем, за связи с нужными людьми. А я сыплюсь на простых вещах.

В дверь стучат, я отвечаю:

— Ну, чего там?

Секратарша, Катя, белокурая и светлокожая, похожая на Барби, заглядывает в дверь:

— Чай, Арслан Амирович?

Я машу рукой в знак согласия, и Катя заносит поднос, на котором дымится горячий чайник, два стеклянных стакана, печенье, колотый сахар. Я отпускаю ее, поднимаясь, чтобы разлить чай самому, наливаю Дамиру, который кривится:

— Жара же, куда в тебя лезет?

— Пей, в жару самое то.

По комнате плывет запах чабреца, вытесняя сигаретный духан. Я отпиваю, ощущая, что голова — как перегруженный компьютер, разве что не виснет и не гудит.