Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях - стр. 31

Только переход к позиционной войне давал возможность полного использования внутренних коммуникационных линий, а следовательно, и приобретения свободы действий, для нанесения достаточными силами удара по тому месту, где нужно было добиться решения.

Только планомерное применение позиционной войны делало осуществимым такое повышение провозоспособности железных дорог, которое равнялось в действительности увеличению числа резервов.

Только позиционная война дала время для использования в полной мере науки и техники для военных целей. Она дала твердый фундамент, на основании которого стойкое и хорошо подготовленное меньшинство продолжительное время могло держаться против во много раз превосходных сил.

Конечно, первым условием для успешного применения такого вида войны было превосходство собственной армии перед армией противника моральным содержанием. Что оно имелось налицо по отношению к русским, – было несомненно. После недолгого опыта можно было также утвердительно ответить на этот вопрос и по отношению к противникам на западе, которых приходилось ставить выше. Хотя германская армия в противоположность французской и не знала основательной подготовки мирного времени к позиционной войне, наша армия обучилась ей гораздо быстрее и лучше, чем какая-либо из вражеских. Вопреки всяким ожиданиям французы далеко не отличались в ней. Снова и вполне оправдалась старая история, что дисциплинированному солдату, всей душой отдающемуся своему делу и привычному к атаке, будет по плечу всякое положение на войне. Нигде не проявлены была столь сильно, как именно в позиционной войне, в соединении со строжайшей школой, замечательные военные качества немца.

Когда верховное командование в течение двух последних месяцев 1914 года решилось перейти к позиционной войне, вопрос о том, на каком участке фронта придется наносить следующий удар, не являлся спешным, так как тогда не имелось нужных для этой цели сил. Как на первые силы можно было рассчитывать на новую армию, состоящую из девяти пехотных дивизий. Ее формирование началось по приказу военного министра тотчас же по окончании формирований, позднее пущенных в дело под Лодзью и у Ипра, как только освободился потребный кадр обучающих и получилось достаточное количество снаряжения. Однако эти дивизии не могли быть готовы раньше начала февраля, если только не имелось в виду перебросить их на фронт преждевременно; но опыт[100] показал, что этого во что бы то ни стало надо было избегать с новыми формированиями. Поэтому приходилось смягчать жажду активных действий того или другого командующего и нетерпение союзного командования. Такая выдержка в полной мере оправдалась. Новые дивизии блестяще ответили на возлагаемые на них надежды в зимнем бою в Мазурских озерах. Причиной тому, что после этой короткой операции они надолго сделались непригодными к бою, были те повышенные требования, которые были поставлены им для достижения результата, притом при крайне неблагоприятных условиях погоды и плохих дорогах.

Вопрос о создании дальнейших войсковых соединений в глубоком тылу пока не возникал, вследствие недостатка низшего командного состава и снаряжения. Против этого говорила также и необходимость экономно расходовать людской запас, так как теперь уже можно было предвидеть, что война затягивается на долгое время. Самые большие успехи на фронте были бы ни к чему, если бы по недостатку рабочей силы положение страны сделалось нестерпимым или, если бы по той же причине, не могли быть покрыты быстро растущие потребности действующей армии.