Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода - стр. 43

Американские просторы нас поразили. Мы поехали в северном направлении через Аппалачи в Чикаго. В последние часы шел такой сильный дождь, что мы практически проплывали мимо обгоняемых нами машин. Чикаго выглядел как послевоенная Европа. В некоторых частях города стоял максимум один дом из четырех, остальные были сожжены. Это было следствием событий, которые всегда разыгрывались по одному и тому же образцу. Когда в район въезжала негритянская семья, цены на жилье падали. Белые выселялись, а вместо них вселялись черные. Поскольку они не платили за аренду, все постепенно разрушалось до такой степени, что рано или поздно они снимались с мест и сжигали свои дома. Когда все было достаточно сильно разрушено, белые снова скупали эти земли и строили на них частные многоквартирные здания. Вырастали небоскребы с такими дорогими квадратными метрами, что там могли жить только они. Многие с удовольствием платят большие деньги, лишь бы только жить в безопасности. Во многих районах Чикаго наши водители говорили: «Если вы сейчас выйдете из машины и попытаетесь дойти до того светофора, вам не выжить». У нас ни разу не нашлось времени проверить, так ли это. Недалеко от гетто на мои лекции приходили люди самого разного происхождения. К моему большому удивлению, все сидели неподвижно, как в церкви, а их вопросы меня, как педагога, часто приводили в ужас. Они свидетельствовали о том, что у слушателей не было базового школьного образования.

Машина, которую мы должны были доставить обратно в Нью-Йорк, предназначалась для отправки морем в Иран. Поэтому на ней не было табличек с номерами. Но мы все равно хотели поездить несколько дней. В пробке на Пятой авеню – самой дорогой улице Нью-Йорка – позади раздавался ужасный шум, который не прекращался от светофора к светофору. Обернувшись, мы уперлись взглядом прямо в мегафон полицейского автобуса. Служители закона хотели с нами поговорить. Наши документы подтвердили, что машина не угнана. Мне понравился один из полицейских. Рыжеволосый, ирландского происхождения, он производил свежее впечатление. Но каждый раз, когда я хлопал его по плечу, он наполовину вытаскивал револьвер из кобуры. При этом он даже не замечал, что делает. Впрочем, у полиции Нью-Йорка много работы. За несколько дней до этого мы беседовали с одним человеком из южного штата Вирджиния; его машина сломалась в Гарлеме. Пока он менял колесо, подошли двое чернокожих господ, открыли капот и начали снимать аккумулятор. Он поинтересовался, что они там делают, и они ответили: «Ну, раз ты берешь покрышки, то мы возьмем аккумулятор». Ему пришлось показывать документы, чтобы они поверили, что он владелец автомобиля.

Франция

Когда три недели, которые нам позволяли наши авиабилеты, подошли к концу и мы вынуждены были проститься с Кармапой, он достал пригоршню крупных долларовых купюр и сказал: «Летите на Гавайи и учите медитации на Шестнадцатого Кармапу. Пусть люди перестанут курить гашиш». Какое-то мгновение купюры покачивались перед нашими носами, а затем он снова убрал руку: «Нет, будет важнее, если вы поможете Калу Ринпоче».

Сказано – сделано. Калу Ринпоче, Гьялцена и темпераментную шотландскую переводчицу Йеше Кхандро мы встретили в Париже. Там я впервые получил деньги за лекцию. Я не представлял себе, что было в конверте, который дали мне в руки. Он казался увесистым. Тогда только появились десятифранковые банкноты, и я сразу же пошел к Калу Ринпоче спросить, что мне с этим делать. «Оставь себе, это твое, – сказал он. – Ты все равно постоянно работаешь для Учения». Вскоре Кармапа оплатил нашу поездку в Ирландию, чтобы основать там первый центр. Он каждому из нас дал по благословленной купюре, и произнес: «Теперь вы больше не будете ни в чем нуждаться. Если сохраните чистую мотивацию, ваши проекты всегда будут успешными».