Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода - стр. 45

В Копенгагене Ринпоче прочитал лекцию в церкви Святого Николая. После этого мы поплыли на пароме в Норвегию, в прекрасный центр близ Осло, который совсем недавно нашли. В нем мужчин было больше, чем женщин, – редкость в то время. Они заправляли делами по-норвежски неподкупно и жестко, а некоторые одаренные женщины, к сожалению, ушли из группы. Давление их супругов и христианских семей стало чрезмерно сильным. Это было печально. Они были нашими давними и близкими друзьями, способными на нечто гораздо большее, чем только готовить еду.

Далее наш путь в «Фольксвагене» без обогрева лежал между высокими сугробами на восток. По дороге Калу Ринпоче, замечая животных в лесу, открывал окно и говорил «Ом Мани Пеме Хунг». Тем самым он засевал семена их хорошего перерождения. Небольшой группой в Стокгольме руководили Лама Нгаванг и Лама Сёнам. В группу входили несколько венгерских эмигрантов. Они отремонтировали дом в южной части города и теперь переделывали в центр для отшельничества другой старый двор, который Калу Ринпоче благословил первым.

Следующими были две наши финские группы. Хотя мы приезжали в Финляндию несколько раз, Учение не смогло там закрепиться. Очевидно, в этой стране тогда не было открытости к всесторонней духовной жизни. Переохлажденные финны были либо сектантами, фанатами здоровья, либо убежденными потребителями. Тем не менее, они как минимум заслуживали возможности познакомиться с Калу Ринпоче. Мы поплыли на пароме, а Ринпоче и Гьялцен полетели на самолете. Скользких дорог с них было достаточно, и мы не хотели их лишний раз отягощать. Но в Хельсинки, где мы собирались встречать их, они не прилетели. Постепенно выяснилось, что они сошли с рейса в Турку после экстренной посадки и их задержала полиция. Поскольку самолет сел там вне расписания, инструкции выйти на второй остановке, данные ламам в Стокгольме, сбили их с толку. К тому же их виза, распространявшаяся на всю Скандинавию, там была недействительна. Полный зал ждал. Лекция, которую я читал вместо Калу Ринпоче, стала неприятным переживанием. Ни слова не понимая по-фински, я все-таки каждым нервом чувствовал, как чересчур усердная переводчица искажала мои слова. Что бы я ни говорил, все передавалось косвенно, моралистично или слащаво, как в секте. Когда наконец приехал Ринпоче, всего несколько человек дождались благословения. Позднее, начиная с 2005 года, там появилось несколько маленьких, многообещающих групп Алмазного пути, которые помогают заботиться о центре нашей мечты к северу от Петербурга.

Греция

На обратном пути в Данию нам удалось включить в расписание Грецию, куда нас тоже приглашали. Это была хорошая встреча в середине весны. Греков вдохновляли лицо Калу Ринпоче и его стиль, а тибетцам понравился греческий йогурт. Они поедали его круглыми сутками: ничего вкуснее они раньше не пробовали. Как и везде, Калу Ринпоче давал посвящение и объяснял практику Любящих Глаз, а затем знакомил людей с Основополагающими упражнениями. Большинство греческих друзей закончили эту практику в течение следующих лет, но им редко удавалось сохранять связи друг с другом и с учителями.

ГДР

Страны, расположенные за железным занавесом, тоже заслуживали визита Ламы. Поэтому мы въехали на паром, направляющийся из Дании в Варнемюнде, в тогдашнюю ГДР. Неподалеку от Ростока наша машина неожиданно задергалась и встала на дыбы, словно конь, пытающийся сбросить седока. Задняя подвеска проржавела, и сварной шов распоролся. Спасти машину было невозможно. Первый человек, который остановился, не был парализован социализмом. Он хотел отвезти нас в Берлин за 100 западных марок. Мы сначала обратились в полицию, чтобы вычеркнуть из паспорта оставленную машину, а потом – до сих пор не знаю как – нам удалось затолкать все содержимое переполненного микроавтобуса в русский ЗиМ. Нам потом прислали даже кинокамеру, которую Гьялцен оставил висеть на стене. Честность людей была поразительной.