Вера и рыцарь ее сердца. Книга первая. Все мы родом из детства - стр. 28
А, может быть, он еще не вернулся с войны? Ведь приходила к родителям на него похоронка, когда его ранило на Курской Дуге, а он всем смертям назло выжил, но выжил для того, чтобы звереть в мирное время?
Вспоминать о войне он не любил, а тут эти воспоминания помогали ему были необходимы, чтобы понять, когда он позволил ненависти войти в его сердце.
На фронт Володя отправился в звании лейтенанта-артиллериста сразу после учебы в Челябинском военном училище. После марша по Красной площади его, командира батареи, вместе с другими отправили в теплушках под Ростов-на-Дону, где фашисты прорвали фронт. Первый бой навсегда останется у него в памяти.
Был приказ стоять насмерть. Снаряды взрывались через каждый метр, враг бил по позиции русских новобранцев остервенело. Володя еще в начале артподготовки оглох от контузии, горло пересохло от огня и песка, но кричать он мог. Короткая наводка по цели противника и приказ: «Батарея, огонь!» Первая атака была отбита, их батальон устоял, а соседи с флангов сбежали. Потом временное затишье и опять ночь вздрогнула от разрыва ракет, ярко осветивших место дислокации батареи. Немецкая артиллерия била прямой наводкой по батарее со всех сторон. Забыть такое невозможно. Искореженная от взрывов техника, разорванные в клочья тела убитых, истошные крики, надсадное ржание израненных лошадей – всё смешалось в единую картину ада. Нескончаемые шквалы взрывов сотрясали землю, от их грохота болью раскалывалась голова. И не было на это кровавое безумие никакой управы! Тогда впервые в жизни мужчины его ум зашел за разум, но наводить огонь батареи Володя продолжал и снаряды его пушки в цель попадали.
Под утро к батарее пробрался посыльный с приказом немедленно отступать. Но отступать была поздно, теперь надо было пробираться к своим из окружения, для этого требовалась тщательная разведка местности. Как командир батареи Володя отвечал за вверенные ему орудия, которые не должны были достаться врагу, поэтому для их выхода из окружения надо было подобрать надежные пути.
Однажды, во время разведки, Володя заметил, что на природу совсем не действуют законны военного времени, природа подчиняется только своим сезонным законам. По дороге ему попалась бесхозная лошадь, она была рада послужить бойцу на задании, Володя вскочил на седло, и лошадка под ним побежала рысцой по лесной дороге, уложенной опавшей листвой, в полупрозрачном лесу пахло грибами, и в небе курлыкали журавли, словно войны не было в помине.
Когда мимо Володи проехали два грузовика, в кузове которых сидели отступающие пехотинцы, то он обрадовался, решив, что грузовики едут в нужном направлении, к своим, и пришпорил кобылу, чтобы та ускорила шаг.
Только Володя подумал о грибнице, как гул самолета ударил по ушам. Немецкий бомбардировщик показал в небе, а через несколько мгновений он уже летел над грузовиками, прицеливая бомбовый удар. Сначала первая машина взлетела в воздух, а во время второго захода самолета загорелся и второй грузовик. Когда бомбардировщик развернулся на третий заход, Володя понял, что этот маневр по его душу.
Лошадь это тоже поняла, она вздыбилась, сбросила седока и ускакала. Володя вскочил на ноги. Нет, ему не показалось – самолет явно пикировал прямо на него. Он мог поклясться, что видел довольное выражение фашисты, сидевшего у штурвала самолета. Раздумывать было нечего, надо было удирать. Володя свернул с дороги, и как заяц, сиганул в рощу. Сброшенная бомба взорвалась рядом, но беглеца не задела. Немец, поупражнявшись в бомбометании, улетел восвояси, а Володя уже пешком отправился выполнять задание, но из головы не выходила наглость фрица, который с самолета кидал в него бомбы, и его собственная трусость, когда он бежал от самолета и прятался в овраге, такого позора он не мог вынести.