Венская партия - стр. 6
Два попутчика сидели напротив. Первым был полный господин с широкими седыми бакенбардами, напоминающими рыбьи хвосты, переходящими в роскошные усы. Он читал газету и попыхивал ореховой трубкой, а второй, его прямая противоположность – худой, как оглобля, молодой человек с редкими усиками, – чувствовал себя неуютно и беспокойно. Он то опускал руки на колени, то скрещивал их, покашливая, то рылся в карманах. Наконец суета бессмысленных движений ему надоела, и вояжёр попытался задремать, но гудок встречного паровоза заставил его вздрогнуть и открыть глаза.
Климу наскучило наблюдать за соседями по купе, и он решил пройти в вагон-ресторан[7] – новинку, вызывающую интерес у всех пассажиров. Лакей предложил меню, но цены были аховые, и Ардашев ограничился яичницей с ветчиной, чашкой кофе и сигаретой, совместив последнее вредное удовольствие с чтением свежих газет, благо европейская пресса была разноязычной.
«Новая прусская газета» напечатала статью некоего господина Альфреда Сарматикуса под провокационным заголовком «Россия в единоборстве с Австро-Германией». Автор разглагольствовал о том, что в случае военного конфликта с Россией последняя заручится поддержкой своего главного союзника – Франции, страстно желающей смыть позорное пятно итогов Франко-прусской войны 1870–1871 годов[8]. «Безусловно, Россия, используя территории Царства Польского, попытается захватить ближайшие к Австро-Венгрии земли, – рассуждал журналист. – И тогда германцам, как и австрийцам, придётся выступить в роли пожарных, тушащих огонь панславизма, насаждаемый русской ордой по всей Европе… Ни для кого не секрет, что Александр III сосредоточил у западных границ 32 конных полка, 14 конных батарей и 4 стрелковые бригады. Противостоявшие им пограничные соединения Австро-Венгрии настолько слабы, что русскому самодержцу не составит большого труда опрокинуть их и маршем выйти к Берлину – заветной цели санкт-петербургской милитаристской экспансии. Не стоит также забывать, что симпатии к России чрезвычайно сильны у некоторых подданных Австро-Венгрии, и ещё неизвестно, как поведут себя эти народы, когда придёт пора всеобщей мобилизации. В этой связи большое значение имеет Тройственный союз, заключённый одиннадцать лет назад между Германией, Италией и Австро-Венгрией».
Раздел «Телеграфические известия» всё той же газеты не без издёвки сообщал Ардашеву, что в России Государственный совет снизошёл до «благодеяния» к женщинам, осуждённым на каторжные работы. «Эти несчастные русские арестантки милостью своего государя теперь освобождаются от наказаний плетьми, лозами или розгами. Взамен телесной экзекуции узницы сибирской каторги присуждаются к одиночному содержанию на хлебе и воде до 40 дней, с отпуском горячей пищи через три дня. В других случаях вместо телесного наказания несчастные жертвы обстоятельств подвергаются наложению ножных оков сроком не свыше одного года. Такова сегодня российская действительность, и таков сегодня славянский мир, угрожающий просвещённой Европе».
«Новый венский журнал» рассказывал Климу Пантелеевичу, что на верфях Триеста австрийцы строят броненосцы, усиленные никелированной сталью, и вместо обычных орудий устанавливают башенные. Снаряды для военных кораблей теперь оснащаются бездымным порохом.