Вендетта - стр. 13

Муж­чи­на тяжёлым взгля­дом про­бе­жал­ся по мо­ему си­лу­эту.

– Месть – это не страсть, это бо­лезнь. Она по­жи­ра­ет рас­су­док и от­рав­ля­ет ду­шу.

Снис­хо­ди­тель­но ус­мех­нул­ся и над­мен­но по­мо­тал го­ло­вой.

Ста­рик осоз­на­вал, что пе­ре­убе­дить ме­ня не­воз­мож­но…Позд­но…Слиш­ком позд­но. Я вы­брал путь и те­перь не ус­по­ко­юсь по­ка, не по­ка­раю мерз­кую тварь. Всю свою соз­на­тель­ную жизнь жил лишь чув­ст­вом не­на­вис­ти. Она же ме­ня уби­ва­ла, но и она бы­ла ис­точ­ни­ком си­лы и бе­зум­ной жа­ж­ды жиз­ни.

Оз­лоб­лен­но ос­ка­лил­ся.

И по­ка моя ду­ша го­ре­ла, Ар­хан­гель­ский сча­ст­ли­во про­сы­пал­ся по ут­рам и на­сла­ж­дал­ся весёлой, бес­печ­ной жиз­нью с кра­са­ви­цей же­ной и до­чур­ка­ми. У это­го по­дон­ка бы­ла се­мья, ме­ня же он без­жа­ло­ст­но ли­шил се­мьи. И те­перь при­шло вре­мя спро­сить по пол­ной. Он по­знаёт, что та­кое ли­шить­ся род­ных, лю­би­мых лю­дей.

В люб­ви ма­те­ри к сы­ну есть не­пре­хо­дя­щая неж­ность, ко­то­рая пре­вос­хо­дит все дру­гие при­вя­зан­но­сти серд­ца.

Ма­те­рин­ской люб­ви мне ис­пы­тать не при­шлось…Хищ­но су­зил гла­за. Но вот обя­за­тель­но ис­пы­таю слад­кое чув­ст­во воз­мез­дия.

– Влад, ты со­брал­ся отом­стить Ар­хан­гель­ско­му, но в ре­зуль­та­те тво­ей мес­ти по­стра­да­ют со­вер­шен­но не­вин­ные лю­ди. Ни Ва­ря, ни Са­ша не ви­но­ва­ты пе­ред то­бой ни в чём. От­ве­чать дол­жен толь­ко Алек­сей. Но во­все не его до­че­ри.

Дья­воль­ская улыб­ка за­сты­ла на мо­их гу­бах, гла­за ста­ли не­про­ни­цае­мо хо­лод­ны­ми и пус­ты­ми.

– Глеб Вла­ди­ле­но­вич, вы да­же не знае­те о чём го­во­ри­те. Его де­воч­ки са­мое на­стоя­щее ис­ча­дие ада. Та­кие же, как и он. Они эгои­стич­ные осо­бы, ко­то­рые жи­вут лишь в своё удо­воль­ст­вие. Над­мен­ные. Вы­со­ко­мер­ные. Даль­ше сво­его но­са не ви­дят.

Яс­но и, бес­спор­но, что ес­ли бы у ме­ня бы­ла воз­мож­ность, я бы ни­ко­гда не при­бли­зил­ся к его де­тям, но имен­но се­мья Ар­хан­гель­ско­го яв­ля­ет­ся его Ахил­ле­со­вой пя­той.

Ста­рик на­хму­рил­ся. Осу­ж­де­ние по­лы­ха­ло в его гла­зах.

Чёрт…Сам по­ни­мал, что де­ти за гре­хи от­цов от­вет­ст­вен­ность не­сти не долж­ны, но в этом дья­воль­ском ми­ре по пра­ви­лам иг­рать нель­зя. Бла­го­род­ст­во – это сла­бость. Бо­лее силь­ной сла­бо­стью мо­жет вы­сту­пать толь­ко лю­бовь…Но вот уж это­му низ­мен­но­му чув­ст­ву я точ­но не­под­вла­стен.

– Сы­нок, не по­да­вай­ся зло­сти? – Ста­рик ак­ку­рат­но опус­тил ру­ку на моё пле­чо и, креп­ко сжав пид­жак, от­ри­ца­тель­но по­ма­хал го­ло­вой.

– По-твое­му злость, это уби­ваю­щее, раз­ру­шаю­щее чув­ст­во? Ни­че­го в ней нет по­ло­жи­тель­но­го?

Глеб Вла­ди­ле­но­вич уг­рю­мо при­под­нял бро­ви и, не­спеш­но уб­рав ру­ку с мое­го пле­ча, плав­но опус­тил паль­цы в кар­ман брюк.

– Это чув­ст­во но­сит не толь­ко от­ри­ца­тель­ный эф­фект, ведь не зря оно за­ло­же­но в че­ло­ве­ка при­ро­дой. Од­на­ко ко­гда эмо­ция зло­бы вы­хо­дит из-под кон­тро­ля, она спо­соб­на при­чи­нить боль­шой вред че­ло­ве­ку, – спо­кой­но по­яс­нил ста­рик, с фи­ли­гран­ной так­тич­но­стью. – Не сто­ит осу­ж­дать злость и на­зы­вать её не­дос­той­ной и не­ес­те­ст­вен­ной лю­дей. Ес­ли бы зло­ба не бы­ла при­су­ща лю­дям, то они бы­ли бы ро­бо­та­ми. Злить­ся спо­со­бен ка­ж­дый че­ло­век. Всё де­ло в том, во что имен­но выль­ет­ся эта злость, – муж­чи­на улы­бал­ся, ис­то­чая свет и доб­ро, при этом ка­ж­дое сло­во зву­ча­ло гроз­но. – Важ­но во всём со­блю­дать ба­ланс. Не­га­тив­ные эмо­ции долж­ны че­ре­до­вать­ся с по­зи­тив­ны­ми, и всё это для то­го, что­бы со­хра­нить здо­ро­вье че­ло­ве­ку. Че­ло­ве­че­ский мозг уст­ро­ен так, что ко­гда чув­ст­ва не­га­ти­ва пре­об­ла­да­ют, то он при­тор­ма­жи­ва­ет свою ра­бо­ту. У че­ло­ве­ка ис­че­за­ет объ­ек­тив­ное мыш­ле­ние, а о по­след­ст­ви­ях у не­го во­об­ще да­же мыс­лей не воз­ни­ка­ет. Дан­ная эмо­ция так­же не­га­тив­но от­ра­жа­ет­ся на ра­бо­те сер­деч­но-со­су­ди­стой сис­те­мы, – ста­рик мгно­вен­но взмах­нул ру­кой и ре­ши­тель­но по­сту­чал ука­за­тель­ным паль­цем в об­ласть мо­ей гру­ди. – Влад, ни один че­ло­век не мо­жет жить не­на­ви­стью.