Великолепная маркиза - стр. 18
– Нет, это не ложь. Жуан человек честолюбивый, он не хочет вечно быть слугой. А теперь все эти новые идеи о свободе, равенстве, братстве вскружили ему голову. Так он сказал тебе «прощай»?
– Нет, только «до свидания».
– Ну вот видишь! Не плачь, вы еще увидитесь… А теперь помоги мне наконец смыть эту ужасную пыль.
Бина побежала на кухню за горячей водой, а Анна-Лаура начала с блаженным вздохом освобождаться от одежды. Как приятно оказаться дома, в покое и тишине, увидеть свой маленький сад, после того как она несколько дней тряслась в карете. С наступлением ночи жара спала. Окна, выходящие в сад, были открыты, и воздух был напоен ароматом левкоев и цветущих лип. Молодая женщина понимала, что эта тишина объясняется тем, что квартал почти опустел, что страх согнал с места его обитателей. И все равно Анна-Лаура наслаждалась тишиной. Она подумала о муже и спросила себя, как можно в такой вечер добровольно запираться в душной гостиной, среди множества людей, когда ночь так прекрасна! Нет, решительно они с Жоссом такие разные люди!
Из ванной комнаты донесся голос Бины:
– На кухне недостаточно горячей воды, так что ванна будет еле теплая, но я подумала, что в такую жару это только приятно. И я добавила в воду немного росного ладана.
– Ты правильно сделала.
Спустя некоторое время Анна-Лаура с вымытыми, высушенными при помощи множества полотенец и заплетенными в косы волосами надела свежую ночную сорочку, улеглась в постель и уснула безмятежным сном.
Разбудил ее гневный голос Жосса. Он разносился по всему дому и достигал спальни маркизы. Через минуту ее муж распахнул дверь. Он рявкнул с порога:
– Жуан перешел на сторону врага! Вы можете мне объяснить, что произошло?
– Вам должно быть это известно лучше, чем мне. Он был вашим слугой, а не моим, – парировала Анна-Лаура. Она с удивлением обнаружила, что разговаривает с мужем в том же резком тоне, что и он с ней. – Жуан жил рядом с вами. Кому, как не вам, знать о его намерениях?
– Намерениях? Какие могут быть намерения у прислуги?
– Я полагаю, что каждое человеческое существо их имеет. И потом, возможно, вашему Жуану просто нестерпимо было оставаться слугой.
Глаза маркиза настороженно сузились:
– Он что, откровенничал с вами, и вы опустились до того, что стали его слушать?
– Если вы не желали, чтобы я с ним говорила, вам следовало бы самому сопровождать меня в Комер. Да, ваш слуга дал мне понять, что после возвращения в Париж намерен присоединиться к тем, кто будет сражаться на границах. Я полагала, что вам об этом уже известно.
– Меня он в известность не поставил и правильно сделал. Но он еще раскается в этом, когда я до него доберусь. Если человек мне принадлежит, он не может просто так от меня уйти.
– Жуан не ваш раб! Боюсь, что впредь при таких ваших взглядах у нас будут трудности с прислугой. Теперь и слова-то такого лучше не употреблять…
– Вы, моя дорогая, в курсе современных веяний, как я посмотрю! Вы, кажется, решили идти в ногу со временем? Только этого еще не хватало! Мне было бы спокойнее, чтобы вы оставались в Бретани. Зачем, черт побери, вы вернулись? Вам надо было поехать к вашей матери!
– Я хотела быть рядом с вами. Это так естественно для супругов – быть рядом, особенно в столь тревожных обстоятельствах. А ваш преданный Жуан предложил отвезти меня в ваше имение Понталек.