Великий распад. Воспоминания - стр. 28
Витте, не упускавший случая укрепить свою позицию при дворе, ухватился за двух бывших спутников наследника: кн[язей] Оболенского и Ухтомского. Первого он сделал интимным другом своей семьи, второго – лауреатом будущего царя. С этой целью он передал Ухтомскому издание полуофициальной газеты «Петербургские] ведомости», существовавшей на казенные субсидии, и назначил его председателем Китайского банка. Для Ухтомского, крайне бедствовавшего и едва замеченного в литературных кружках, началась золотая пора: он сразу приобрел и деньги, и влияние. А с воцарением Николая II, толкаемый Витте, стал во главе тогдашних либеральных кружков.
Было время, когда гранки набора «Петербургских] ведомостей» отсылались на просмотр в Царское Село. Царь стал как бы редактором газеты. А в состав своей редакции Ухтомский пригласил известнейших тогдашних столпов радикализма (во главе с Ашешовым)>92. Была таким образом налажена оригинальная связь между самодержавием и революцией. Под двуглавым орлом печатались статьи, которых не решались печатать левые газеты. А ближайшие к Александру III лица, во главе с кн[язем] Мещерским, очутились в опале…
Конец этим затеям положил Победоносцев при содействии графов Шереметева и Воронцова и императрицы Марии Федоровны.
Из Царского Села был изгнан Клопов, а из редакции «Петербургских] ведомостей» – революционеры. Ухтомский мгновенно перекрасился в правого, Волков и кн[язь] Оболенский были откомандированы к своим полкам. Витте написал свою нашумевшую книгу против земств. Царь произнес перед делегацией от земств свою речь о «бессмысленных мечтаниях». На смену либеральствовавшему Горемыкину был выдвинут Шереметевым обер-реакционер, близкий родственник кн[язя] Мещерского, Сипягин>93. А этот последний наладил примирение царя с издателем «Гражданина». Словом, был восстановлен во всей чистоте культ Александра III. Мечты царя о славе эмансипатора России разбились. Но их поспешили заменить другими.
Дальний Восток
Характер Николая II к тому времени уже достаточно выяснился. И к нему приспособились. Стало ясно, что надо ловить момент, ценить день сегодняшний, ибо завтрашний – никому неизвестен. Для тех, кто искал близости к царю, надо было приковать его внимание к объекту, сулящему России счастье, а царю – славу. Соответствующие позиции заняли министры царя, соперничавшие с Витте: ген[ерал] Куропаткин (министр военный) и кн[язь] Лобанов-Ростовский (министр иностранных дел). Они выдвинули проект… завоевания Константинополя. Проект этот зажег воображение царя. Было созвано секретное совещание. Взбешенный Витте растрепал врагов. Проект провалили>94.
Но разбереженное славолюбие царя горело. Витте понял, что победа его в вопросе о Константинополе окажется пирровой, если не удастся зажечь царское воображение другой мечтой. Объект этой мечты он усмотрел на Дальнем Востоке. Подмена Востока ближнего – дальним, была тем легче, что и в вопросе о Константинополе речь шла лишь о незамерзающем порте. В Китае и в Корее таких портов было немало. Выбора их Витте еще не делал. Перестановку центра внимания царя от Ближнего к Дальнему Востоку, он решил начать с постройки китайской железной дороги>95. В Петербург был вызван всемогущий Ли Хун Чанг>96. За крупную взятку Витте удалось получить от него разрешение на постройку этой дороги