Великий и Ужасный – 1 - стр. 4

Талалихин, которому и принадлежали тяжелые ботинки, переступил с ноги на ногу, явно нервничая:

– Поликарпыч, не стращай, а? И так пуганые! Ты на него посмотри – не похож он на урука! То есть похож, но не похож…

– Да? Действительно… Так, милейший, не жмурьте глаза, я видел, что вы очнулись. К вашему сведению – вы сейчас под прицелом трех… ага, четырех автоматов Татаринова, которые находятся в руках людей, имеющих колоссальный опыт обращения с этим оружием. Знаете, что такое автомат Татаринова? Вообще – что такое автомат?

– Да, – сказал я.

Голос прозвучал странно, непривычно, пугающе.

– И, по всей видимости, немедленно бросаться в бой не собираетесь?

– Нет.

– Чудесно. Тогда во мне тут больше не нуждаются. Ротмистр?

– Идите, идите. Дальше – не вашего ума дело. Талалихин, Козинец – переведите его в вертикальное положение, – скомандовал ротмистр. – Хренассе, какой здоровенный!

Я тоже едва не выругался: эти трое выглядели весьма впечатляюще. Кажется, такую экипировку называли «тактическая броня», только по сравнению с виденными мной образцами подобных костюмов эти напоминали скорее рыцарские латы. Матово-черные бронещитки, какие-то жутко технологичные шлемы, залихватски сдвинутые в район макушки, скрытые под доспехом сервоприводы, латные перчатки, мощные ботинки… Автоматы Татаринова выглядели свирепо: рубленые очертания, планки для крепления приблуд, массивные пламегасители, объемные магазины – очень родненько все это было сделано, очень по-нашему. Увидишь – и сразу поймешь, что делали это орудие убийства не в Калифорнии или Брюсселе, а где-нибудь в районе Уральских гор.

Ну, и лица. Лица были обычные, человеческие, но очень характерные – сосредоточенные, с колючими взглядами, все как один – усатые. Матёрые волки, на таких кидаться – себе дороже. Усы и белый двуглавый орел на правом наплечнике самого молодого из них – вот что меня почему-то шокировало сильнее всего. Орел был геометричный, без изысков, с короной меж голов, с мечом и молотом – в лапах. Где-то я что-то похожее видел…

– Так! – сказал латник с орлом на плече, и по голосу я понял, что это и был ротмистр. – Как к тебе обращаться, чудище?

– Бабаев… – Я хотел было назвать имя и отчество, но был безбожно прерван.

– Бабай? Действительно, твоей рожей только детей пугать… Ну, Бабай так Бабай, мне если честно – тоньше лезвия. Ты вот что скажи – татуировки эти ваши делать обучен?

От удивления я даже хрюкнул. А это тут при чем? Какие, к черту, татуировки? Нет, вообще-то я подрабатывал в тату-салоне несколько лет назад стажером младшего ученика помощника по бесталанности, переводил по трафаретику разные завитушки на части тела соотечественников, но каким это вообще боком…

– Ты не рычи на меня и не вызверивайся. Мы с тобой в очень дерьмовой ситуации, не стоит усугублять. Понимаешь, Бабаюшко… – Ротмистр почесал себе покрытый испариной лоб пальцами в латной перчатке. – У командира нашего сынок единственный подцепил какое-то заковыристое гадство. И ни наш Поликарпыч – на что медик от Бога, ни чародейка из отряда спецмедэвакуации ничего поделать не смогли. А Роксана – она… Ну, в общем – если она не смогла, то никто не сможет. И тут вот Козинец и вспомнил, что на Маяк заехал Резчик с учеником. У него, у Козинца-то, тут брат двоюродный живет, он и обмолвился. Резчики – товар штучный, а чтоб еще и в учениках у мастера кто-то был – это и вообще нонсенс. Но – шанс! Серьезный. С вашими этими татау воины урук-хай выживали в настоящем пекле… Я, хм, сам… Хм! Сам это пекло иногда и устраивал, если честно.