Великий африканский крюк - стр. 5
На одном из городских перекрестков я застрял. Не мог проехать в нужную сторону, не попав на встречную полосу. На перекрестке стояли полицейские и наблюдали за движением. Я помахал им рукой, показывая, что у меня проблемы. Полицейские остановили транспортный поток и позволили мне проехать по встречной. Да еще крикнули вслед: «Добро пожаловать в Сирию!» В Алеппо было две главных достопримечательности: старинная крепость и расположенный напротив городской рынок. На рынке торговали арабскими платками, а по крепости ходили туристы, эти платки купившие и оттого похожие на террористов из новостей.
По узким улицам Старого города ездили мини-грузовички с товаром. Как они умудрялись маневрировать? Между бортами грузовичков и стенами домов было так мало места, что пешеходы не могли протиснуться. Но сирийцы тесноты не замечали. Посреди толпы ходил человек с огромным кофейником, разливавший кофе в маленькие чашки. Даже застрять в пешеходно-автомобильной пробке можно было с комфортом.
В Старом городе мы наткнулись на музей науки и медицины с мрачными кельями, в которых сидели манекены, изображавшие больных и целителей.
– Раньше здесь был госпиталь для умалишенных, – сказал нам хозяин.
– Куда же делись умалишенные? – спросил я. Хозяин задумался.
– Наверное, ходят по улицам, заседают в парламенте…
Рядом с музеем мы купили бараньи шкуры и накрыли ими сиденья мотоциклов. С таким «тюнингом» даже плохие дороги не страшны.
Белый джип полицейское ухо
Где бы мы ни останавливались, нас звали в гости: на чай, еду и разговоры. Возле крепости Каср эль-Хейр эль-Шарки мы обнаружили, что нас преследует белый джип сотрудников госбезопасности. Они услышали, что мы ночевали у местных жителей, и решили проявить бдительность. Приглашать в гости иностранцев в Сирии не запрещено, но гости уж больно подозрительные: на своем транспорте, снимают что-то, выспрашивают. Может, израильские шпионы?
Возле дороги мы увидели скопление машин, остановились. Оказалось, что это еженедельная овечья ярмарка. Походили по рядам, посмотрели на лучших баранов района. Полицейские шли за нами, следя, чтобы в наших действиях не было чего-нибудь запрещенного. Я фотографировал парнокопытных и их хозяев, а потом вдруг увидел на песке лужу крови. Похоже, одну из овец здесь только что зарезали. Поднял фотоаппарат – любопытно же. Но полицейские бросились на меня и зашумели.
– Ты сейчас наснимаешь, а потом будешь на западном ТВ рассказывать, как правительство в Сирии людей убивает!
Я извинился, но полицейские всё равно смотрели с осуждением.
На рынке мы познакомились с Хасаном, когда-то учившимся на фармацевта в Самаре. Хасан обрадовался, что может поговорить по-русски, и пригласил нас на обед в свою деревню. Он ещё не знал, что мы не одни. Пришлось и полицейских приглашать. У сирийского гостеприимства большой запас прочности – наших соглядатаев в деревне тоже накормили.
Русский язык в Сирии оказался полезным: многие сирийцы учились в СССР или на постсоветском пространстве – более 30 тысяч. Но чаще приходилось обращаться к арабскому. Что-то я помнил по предыдущим поездкам на Ближний Восток и немного понимал местную речь. Алексей же листал купленный в России разговорник, наполненный полезными фразами вроде «какое у вас фирменное блюдо?», «меня укусила собака» и «я потерял вставную челюсть».