Великий африканский крюк - стр. 4

Мотоцикл повело, я рухнул, и меня потащило по мостовой, как по тёрке, разрывая в клочья куртку и штаны. Ногу прижало пластиковым кофром и здорово помяло. Наконец всё прекратилось. Я успел подумать: сломана нога или нет? К счастью, мотоциклетный сапог оказался крепким.

Подскочили прохожие, подняли меня. Появился взволнованный водитель машины:

– Вы в порядке?

Убедившись, что я держусь на ногах, он сел в машину и уехал.

Вернулся Алексей. Вместе мы докатились до ближайшей заправки. Нужно было перевести дух. Путешествие только началось, а на мотоцикле появились первые шрамы. Кофры исцарапаны, декоративный пластик испорчен, разбит второй «поворотник». Да и нога начала распухать.

Проехали еще немного, но боль становилась сильнее. Пришлось свернуть с трассы в город, чтобы найти аптеку. Местные жители после объяснений на ломаном турецком привели нас к поликлинике. Смешливые медсестры смазали мою ногу мазью от растяжений, перетянули бинтом и порекомендовали несколько дней лежать неподвижно, а если потребуется встать, то надевать шлепанец.

Но лежание в кровати планом экспедиции предусмотрено не было. Нужно ехать дальше. Хорош я буду в одном сапоге и в шлепанце на мотоцикле с разбитыми поворотниками!

Решили потратить один день на восстановление сил и здоровья. Городок оказался подходящим. Он назывался Аджи Су – «горькие воды». Лечиться на горькие минеральные воды приезжали больные со всей Турции.

Несколько лет назад я оказался в турецком посёлке Кайнар Су – «горячие воды». И там попросил у местных жителей кипятка, чтобы заварить чай и китайскую лапшу. Я повторял:

– Кайнар су, кайнар су.

Турки кивали головой:

– Да. Да. Кайнар су. Здесь! – но кипяток так и не вынесли.

Я продолжал повторять магическую фразу, тогда меня отвели на пустырь и показали ржавую трубу, из которой хлестала горячая вода. Лучше бы я сразу чай попросил.

В Горьких Водах мы заняли комнату в дешевом пансионате и потратили день на еду, сон и употребление целительных вод. Они текли рядом с нашим домом из торчащей из земли металлической штуки, похожей на трубу из моих воспоминаний о Кайнар Су. Здешняя вода оказалась полезной: к вечеру следующего дня я был в норме и мог продолжить путешествие.

Нам с Алексеем повезло увидеть Сирию до гражданской войны. Первый раз я попал сюда в 1999 году. Тогда только прошли выборы, и страна была обклеена портретами Хафеза Асада. Они висели на окнах домов, дверях магазинов, лобовых стеклах автомобилей, на уличных растяжках, на флагах и транспарантах. Кажется, «за» проголосовало 99,99 % сирийцев. Спустя год Хафез умер, и были назначены новые выборы.

Папа Асад готовил к власти старшего сына Басиля. Тот был идеальным лидером: спецназовец, автогонщик, опытный наездник… И погиб в автокатастрофе. Это была национальная трагедия. Не знаю, была ли катастрофа подстроена агентами иностранных разведок, но в итоге президентом стал младший – интеллигентный, учившийся в Англии и женатый на красавице офтальмолог Башар. За него проголосовало 98 % населения, меньше чем за папу, но всё же достаточно. Многие голосовали кровью – резали палец и оставляли в бюллетене кровавый отпечаток. Для путешествий Сирия была идеальной страной. Никакого криминала, гостеприимные жители, отличные дороги и дешевый бензин. К 2008 году в стране появились бутики и супермаркеты, а самодельные трехколесные автомобили уступили дорогу новым иномаркам. Но движение безопаснее не стало. Езда по Алеппо была похожа на толкание машин с резиновыми бортами в парке аттракционов. Зато водители не проявляли агрессии. Сталкивались, извинялись, улыбались и ехали дальше. Машины без царапин и вмятин встречались только в автосалонах.