Великая. История «железной» Маргарет - стр. 58
В воскресенье 21 апреля 1968 г., за два дня до дебатов, я обнаружила, что первые полосы газет посвящены речи по вопросу иммиграции, которую Инок Пауэлл произнес накануне в Бирмингеме. Это было резкое выступление. Но я поддерживала суть его аргументов о масштабе иммиграции из стран Содружества в Британию. Я полагала, что она угрожает не просто общественному порядку, но и образу жизни некоторых населенных пунктов, которые и так переживали трудные времена из-за зависимости от системы социального страхования и зарождения «общества вседозволенности». Я была также убеждена, что, как бы ни звучали вырванные цитаты из его речи, Инок не был расистом.
Примерно в одиннадцать утра позвонил телефон. Это был Тед Хит. «Я обзваниваю всех, кто состоит в теневом кабинете. Я пришел к выводу, что Инок должен уйти». Это было скорее утверждение, чем вопрос. Но я сказала, что лучше дать делу остыть, нежели обострять кризис. «Нет, нет, – сказал он. – Он обязательно должен уйти, и большинство думает, что он должен уйти». И в самом деле, как я узнала позже, несколько членов теневого кабинета подали бы в отставку, если бы не ушел Инок. Долговременные последствия ухода Инока оказали влияние на гораздо большее, чем иммиграционная политика. Инок был свободен развивать философский подход по ряду политических вопросов, не будучи связанным коллективной ответственностью.
То, что Инок проповедовал в полной изоляции, одновременно давало преимущества и ставило в невыгодное положение тех из нас, кто держался правого крыла в теневом кабинете и позднее кабинете министров. С одной стороны, он сдвинул основу политических дискуссий вправо и таким образом дал возможность озвучивать доктрины, которые без этого было бы обвинены в экстремальности. С другой стороны, такой жестокой была вражда между Тедом и Иноком, что сомнение по поводу любого политического курса, предложенного лидером, вероятнее всего, было бы заклеймено как предательство.
Кроме того, сам факт, что Инок выдвигал все свои взгляды как часть целой системы, делал еще более трудной возможность выразить согласие с одним или двумя из его положений. Например, аргументы против политики цен и доходов, интервенции и корпоратизма были бы встречены гораздо лучше, если бы не были связаны с взглядами Инока на иммиграцию или Европу.
В это время другие консерваторы фактически независимо друг от друга двигались в одном направлении, за явным исключением европейского вопроса. Тед дал мне возможность наметить план действий. Ежегодная лекция Политического центра партии проводится, дабы дать пищу для размышлений участникам партийной конференции тори. Выбор оратора обычно осуществляет партийный лидер. Несомненно, либо тот, кто проводил опросы общественного мнения, либо партийный советник предположил, что хорошей идеей было бы дать мне выступить на тему, взывающую к «женщинам». К счастью, я сама могла выбрать тему, и я остановилась на той, что касалась думающих людей обоего пола: моим докладом стало «Что не так с политикой?».
Я начала с перечисления причин, почему возникло разочарование в политике. Кое-что можно было объяснить ростом критической настроенности под воздействием образования и средств массовой информации, но в основном проблемы были на совести самих политиков. Среди политических программ преобладали серии обещаний, чье влияние было тем более велико из-за роста «государства всеобщего благоденствия». Конкуренция между партиями, стремящимися предложить все более высокий уровень экономического роста, и вера, что правительство сможет его обеспечить, дали социалистам возможность повсеместно распространить государственный контроль. Это, в свою очередь, заставило простых людей чувствовать, что их жизнь и жизнь их семей от них не вполне зависят.