Велесова ночь, или Погладь моего медведя - стр. 29

Возле крыльца стало слышно, что в доме надрывается телефон.

«Петровна, — подумал Златослав, извинившись перед Алиссой и побежав в прихожую. — Или Глеб Митрофанович. Или...»

Он снял трубку, произнес: «Мещерский слушает», и замер, услышав знакомый голос и вопрос.

— Слава, ну что ты там творишь?

В голосе наставника не было злости, более того, Златославу показалось, что Ярополк с трудом сдерживает смех.

— Ничего не творю. Как обычно.

— А почему в Обитель сразу три жалобы прилетели, причем одна — лично старцу Евлампию?

— Какие жалобы? — уточнил Златослав. — Про гостиницу или про тараканов?

— Велес милостивый, а тараканы-то здесь каким боком? Неужели ты не нашел других представителей зернодарской фауны, чтобы показать их заезжей красавице? Слава, ты меня пугаешь!

— А на что тогда жаловались?

— По линии Сварога — на дискредитацию органов власти путем применения дегтярного мыла. По заранее разработанному плану. Ты, мол, придумал, как вонищу развести, чтобы умыкнуть лапландскую колдунью из-под носа у председателя горисполкома, оставив его в растерянности и с караваем.

Наставник совершенно точно веселился, поэтому Златослав осмелился возразить:

— Ничего не придумывал, оно само получилось. И оставил я его в обществе Перуновых гвардейцев. Глеб Митрофанович мог бы заесть растерянность караваем в хорошей компании, а не жалобы в Обитель писать.

— По линии Перуна тоже пожаловались. Не помню, на что, но Евлампий смеялся.

Это было добрым знаком, и Златослав спросил:

— А третья от кого? По линии Крышеня?

— Ага. Не знаю, кто такая Марина, но она сообщила жрецу Крышеня, что ты выглядишь околдованным, попавшимся в сети Мореновой прислужницы, прошел мимо и не поздоровался, а твой медведь, прежде не подпускавший ни одну женщину к дому, стелется перед гостьями и громко рычит, если кто-то этим недоволен.

— Не понял. А как Степа узнал, что Марина этим недовольна? Или не Марина?

— Она из-за забора что-то прошипела, а Степа рявкнул.

— И что теперь? Вызовете на товарищеский суд?

— Решили подождать, — хмыкнул наставник. — Надеемся, что еще жалоб напишут, интересно читать. Но и оставлять тревожные сигналы без внимания нельзя. Завтра приеду, привезу тебе новый медальон Призыва Ветра взамен утраченного, познакомлюсь с гостьей, расспрошу ее о Лапландии. Ты уже составил развлекательную программу?

— Нет, — честно признался Златослав. — Степа хочет, чтобы я сварил айвовое варенье, а Глеб Митрофанович устраивает банкет в столовой ДК. Вроде бы, в обед. Больше ничего не запланировано. А когда развлекаться? Завтра еще туда-сюда, а послезавтра уже подготовка к празднику. Надо решетки снимать, соль к яблоне завозить, корзины ставить.

— Варенье свари, это дело хорошее. Пусть девушка увезет южный подарок в морозную Лапландию. А еще — вот тут мне один из старших товарищей подсказывает — если погода позволяет, пожарь шашлык. Лапландским колдуньям шашлык нравится. А если погода не позволяет, привезу медальон, и ты это исправишь. Давай, до завтра, не буду отвлекать.

Златослав повесил трубку, пошел на кухню и перемыл посуду, мысленно разбирая разговор и ища подвох. По всему выходило, что старшие товарищи не остерегают его от сближения с Алиссой. При этом наставник не сомневается в том, что она уедет. И увезет варенье.