Велесова ночь, или Погладь моего медведя - стр. 26

— Я Лисоньку тоже остановить не могу, — пожаловалась Алисса. — Она слишком разбалованная. Надеюсь, Степан послужит ей положительным примером.

— Ну, не знаю... — засомневался Златослав и выглянул в окно — к дому по дороге приближалось что-то грохочущее.

Конечно же, это была Петровна. Мотоцикл с коляской, которым управлял супруг Петровны, тарахтел, постреливал глушителем и встряхивал пассажирку в «люльке». По ветру развевался парадный белый апостольник с красным крестом, Петровна обнимала какую-то коробку и ватное одеяло.

«А одеяло зачем?» — удивился Златослав, и, бросив недоеденный борщ, вышел на крыльцо, к гостям.

Тайна одеяла выяснилась сразу.

— Уточку с яблоками запекла, — сообщила Петровна и занесла тюк и коробку в дом, отодвинув Златослава. — Замотала, чтобы тепленькую довезти. А еще у меня винегрет, морковочка с майонезом, орехами и чесночком, и ведерко капусты «провансаль». Отваришь или пожаришь картошку, и на сегодня вам еды хватит. А завтра к вечеру еще что-нибудь привезу. Днем Глеб Митрофанович хочет банкет в столовой ДК устроить, там и пообедаете.

Златослав принял дары и предложил Петровне с мужем борща. Супружеская чета согласилась, и, болтая ложками в тарелках, начала расспрашивать Алиссу о Лапландии.

— Я, когда в Москву на курсы повышения квалификации ездила, с карельскими колдунами пересекалась, — рассказывала Петровна. — Волки вроде и пригожие, холеные, но нашим медведям не чета, Степа троих плевком уложит. А твоя котенька красавица, да такая сильная и проворная! Мы их видели, когда они по дороге бежали. Парочка — загляденье.

Златослав прислушивался к разговорам за столом, к далекому рычанию Степана — трясовица чуть не ускользнула, пряталась на придорожном рынке, но прыжок Лиссы отогнал ее в поле, а дальше дело пошло по накатанной колее — и пытался понять, почему поведение Степана вызывает у него такое раздражение. Красуется медведь. Обещает тигрице разные разности, необязательно же всё это выполнять.

А потом пришло озарение.

«Алисса очаровательная. Не давит ни злобой, ни мелкой завистью, магия чистая. Как в потоке прохладной воды в жаркий день нежишься. За такой бы сначала красиво поухаживать, а потом не просто лечь, предложить: "Погладь моего медведя", и, когда Степа не огрызнется, а довольно заурчит, сообщить всем, что нашел себе невесту по воле Велеса. Невесту по сердцу, которую защитник в дом впустил».

— Славик!

Оклик Петровны вырвал из плена мыслей, но итог Златослав додумать успел: «Но она тут в гостях. Погостит и к себе уедет. А я невыездной».

— Славик, ты мог бы и походить немножко в шкуре! И ожерелье зачем-то снял. Бестолочь. Ничего, Алечка, денек обвыкнешься, а там и Велесова ночь. Посмотришь, на что наш Славик способен.

— Не перехваливайте, — остерег Златослав. — Перед праздниками это не к добру.

Петровна почувствовала изменение настроения. Доела борщ, толкнула супруга в бок и распрощалась до завтра, напомнив о банкете. Алисса вышла помахать вслед мотоциклу. Постояла на крыльце, посмотрела на закатывающееся солнце. Вкрадчиво проговорила:

— Златослав Борисович, а можно я спрошу? Про шкуру.

— Конечно! Отвечу на любой вопрос!

Как бы сердце ни ныло, а надо проявлять гостеприимство и дружелюбие. Иначе Глеб Митрофанович потом выговор вкатит и в Обитель жалобу настрочит. Он может, он такой.