Велесова книга - стр. 31
Вот, уже значительно лучше. Лицо сделалось розовым, больной вид испарился. С нескольких намокших прядей волос тонкими блестящими струйками стекала уже согретая человеческим теплом вода. Ваня выключил кран, вытерся небольшим махровым полотенцем и кинул его в корзину.
Хлопнула входная дверь. Тётка снова с самого утра отправилась на работу. Даже не завтракает дома. Кому же тогда все те баночки еды с датами? Иван неторопливо вышел из ванной. Хм, тёть Нина не умывалась? Может местные и водой уже не пользуются и есть какие-то новомодные средства гигиены? Ради интереса Иван заглянул в холодильник. Несколько контейнеров всё же исчезли. Кофе готов и даже не остыл, чашка-то с подогревом! Вот это дело. Надо и себе такую приобрести для универа. Пары начинаются, заканчиваются, а напиток будет горячим. Отличный метод сделать рабочий процесс более приятным.
Ваня умостился на удобный мягкий стул. Обхватил подмёрзжими от холодной воды руками теплую чашку. Вмиг сделалось хорошо, уютно. Он маленькими глотками пил кофе, вдыхал его терпко-горьковатый аромат. И только он расслабился, как в квартире залаяла собака.
«Что за…» – дёрнулся Иван и вскочил. Громкий, но всё же приглушенный вой, будто животное в коробке и явно мучается. Звук скрежещет по всем внутренностям, хочет вывернуть наизнанку. Неприятно. Тапочки заползли под стул и Ваня босыми ногами прошлепал по холодному полу в зал. «Гауууу» – скулило, рыдало животное, будто над ним ставят жуткие эксперименты, как в фильмах ужасов. «Ну, спасибо, – злился Ваня, – теперь точно проснулся». Тональность воя стала выше, переросла в визг, писк, какой-то оглушающий ультразвук. Даже ладони, плотно прижатые к ушам, не избавляли от него. Взрывная смесь чувств прыгала от страха к злости, от ненависти к панике. Иван не мог устоять на одном месте. Где собака? В комнате? Нет. В зале? Нет. Чертова псина, где ты? На кухне? Нет. В ванной, в коридоре? Нет и нет. «Аааааарррр!» – отвечал Иван на собачий вой. Он двигал вешалку с пёстрыми одеждами по комнате туда-сюда, переворачивал коробки. Нигде! Нет! Выглянул с балкона. Затем изо всех других окон. Вой точно в квартире.
– Как! Ты! Достала! – заорал Ваня.
Звук не исчезал, не менялся. Обессиленный он сел на диван и закрыл лицо руками. Пусть воет. Пусть, пусть. Ко всему можно привыкнуть. Просто надо чуть собраться с мыслями. И так же резко, как и начался, звук прекратился. Словно его и не было. Иван распахнул ладони и ужаснулся еще больше, чем от собачьего лая. Квартира оказалась разгромлена. Будто вломились агрессивные воры и искали дорогие украшения.
Золотые слоники с полок, пёстрые платья со светодиодными лентами, тюбики разного объема с небольшого столика, сломанные сухие цветы – всё валялось пестрыми кучами на полу. Разорванные коробки, мятая одежда, осколки дорогих ваз, в телевизоре торчит ножка стула, треснувшие плафоны от люстры – масштаб урона был огромным. Воняло духами, эфирными маслами. Всё внутри содрогнулось и Ваня вдруг почувствовал себя сильно нашкодившим ребенком. «Да ну нафиг, – ужаснулся он, – это не я сделал, я не мог такого натворить». В ушах всё ещё стоял собачий вой, но далёкий, будто эхо. Перепонки вибрировали, а мозг, кажется, нервно содрогался. Наскоро одевшись, Иван выскочил из квартиры, трясущимися руками закрыл дверь и спустился на улицу. Запах разлитых благовоний вышел вместе с ним. «Да я же за это всё не расплачусь…, – паниковал он, – ох и мозги вынесет, блин… Блин! Блин-блин-блин!».