Век чудовищ - стр. 14

Я проснулся от того, что у меня сильно замерз нос. Входная дверь была распахнута настежь, и дождь заливал прихожую. А прямо напротив меня стоял дед, его глаза были открыты так же широко, как у Дэни, когда он разбудил меня из-за стула:

– Лео, где твой брат?…

***

Стыдно признаться, но Дэни, как правило, всегда оказывался прав. Он выигрывал практически в каждом споре. И именно поэтому я никогда с ним не соглашался.

Давай не будем, собака может сорваться с цепи.

И она срывалась.

Лодка такая старая, наверняка она пропускает воду, давай не поплывем.

И лодка тонула, мы нахлебывались воды, а соседи вылавливали нас из озера большими сачками.

У дерева такие сухие ветки, давай не полезем, обломаются.

И они обламывались, а мы с треском падали на землю.

Он был не в восторге и от похода в поместье Бьерков, но мы все равно пошли.

И как бы ни было стыдно признаваться себе, и в этот раз он мог оказаться…

«Где твой брат?!»

Я не сразу уловил смысл слов. И потом на опознании офицер задавал мне этот же самый вопрос, и в ушах он почему-то отдавался голосом деда. Но ответа у меня не было, ни тогда, ни позднее. Все, что приходило в голову: «Я что сторож брату моему…».

Дождь лил так сильно, что казалось, будто бы стоишь под водопадом. Капли были большими, тяжелыми и холодными. Гравийка закончилась довольно быстро, а дальше только грязь – чавкающая, тягучая. Я старался бежать как можно быстрее, но каждый шаг давался с огромным трудом, такое ощущение встречается в ночных кошмарах, когда ноги наливаются свинцом. Я уже не слышал криков деда где-то за спиной, а может он остался сбоку, я так часто сворачивал, что уже не различал направления. Он звал меня, звал Дэни, но объяснять было бы слишком долго, слишком сложно. Поэтому я побежал. Я совершенно точно знал, куда надо бежать. Вот только дорога казалась намного длиннее, чем ещё шесть дней назад.

С последнего холма я скатился кубарем. Ступня подвернулась, а глинистая земля просто ушла из-под ног. Бровь я рассек второй раз за неделю. Я промок даже не до нитки, до костей, до костного мозга, но было все равно жарко. Дождевая вода смешалась с потом и струями стекала по спине.

– Дэни! Ты где? – Я пытался кричать, но дождь поглощал все прочие звуки.

Запах гнили и плесени в поместье усилился. Капли стучали по черепице так неистово, что вполне верилось, будто бы они, а не пожар, понаделали в ней кучу дыр и даже сломали потолочные перекладины.

Дэни стоял у входа в подвал, спиной ко мне. Грязь толстым слоем облепила штанины почти до колен, а рукав рубашки порвался. Он стоял не шевелясь, а мне нечего было сказать. Мы просто одновременно сделали наш первый шаг и стали молча спускаться по лестнице. Ливень шумел, как помехи на радио. Мы шли медленно. Ни рыка. Ни стона. Ни шепота. Тишина. И ещё свет фонарика, который Дэни вытащил из кармана. Ступени закончились, а коридор продолжал идти под уклон. Ноги скользили, я снова подвернул ступню.

– Дэни, давай вернёмся. Нет тут ничего. – Теперь упрашивал я.

Он приложил палец ко рту и одними губами произнес:

– Слышишь?

Я не слышал. Только дождь. Только капли по дырявой крыше. Только стук в висках. Мы будто поменялись местами. Наступила моя очередь канючить:

– Пойдем назад, тут пусто, вот смотри. Пойдем, ну, пожалуйста. – Я вырвал из его пальцев фонарь и шагнул за угол.