Вехоть - стр. 5
Может потому и была тетка грубой, замкнутой и неразговорчивой, что видела эти ужасы в детстве. Мы ее боялись, и сколько бывали там, дом ее обходили стороной. Не знали про ее «счастливое» детство, ни сном ни духом.
После этой истории мама сказала, что квартиру надо освятить, чтобы кошмары по ночам не снились. Но я ж не дура, я точно знала, что со мной произошло кое-что похуже кошмаров.
Сказать кому, что покойница ко мне забрела ночью, засмеют.
Но со мной быстро разобралась пневмония. В ту ночь я схватила двустороннюю прикорневую пневмонию и слегла в больницу.
Мама переехала к своему ухажеру Эдику, а почему? – не сказала.
Я вышла из больницы через три недели, – мама меня встретила, и мы вернулись в нашу квартиру.
Ночью я снова слышала какой-то скрежет и шептания. Разбудила маму. Звуки прекратились. И все же я решилась поплакаться сестре Ярика, моего старого друга еще со школы, с которым мы и теперь постоянно заходили в аккаунты друг друга и комментировали свои посты. Его сестра Анна – психиатр, у нее замечательные качества – немецкая щепетильность, четкая английская расстановка приоритетов и наша, русская изобретательность.
Анна меня выслушала, посерьезнела вся и говорит, у нас, мол, не консультация, платить не надо, – она ничем мне не поможет, – в лечении я не нуждаюсь. Потом добавила, что не будет ходить вокруг да около. И рассказала.
Был пациент у нее. Он просил называть его Дэн. Прозвище у него такое. С его слов, он однажды вписался к другу Виталию с пивом на ночь. Играли в компьютерные игры. Приспичило в туалет. Сходил, вышел, – на кухне свет, – подумал, Виталий пошел чай пить, – заглянул на кухню, – увидел в углу, перед холодильником старика в косоворотке, – слово за слово, разговорились. Дед прикольный, говор у него такой «северянский», окающий. Разговорились, что Виталику жениться пора. И есть невеста на примете, а Виталик тушуется.
Дед и говорит:
– Бойкую бабу в ступе пестом не изловишь.
– Здорово, что к внуку приезжаете, – отвечает Дэн.
А дед говорит, мол трудно ему ездить:
– Болит бок девятый год – не знаю место.
Веселый дед, – подумал Дэн, и пошел Виталику рассказать, что, мол дед сидит на кухне, не хорошо. А дед ему вслед, так пальцем покачал из стороны в сторону и говорит:
– Больше знай, да меньше бай.
Когда Дэн вернулся в комнату, его товарищ в наушниках играл на компьютере, но спросил, не отвлекаясь, с кем Дэн так долго разговаривал по телефону, на что Дэн ответил, что с его дедом болтал. Дед болеет. У него бок болит девять лет уже.
И тут товарищ Дэна, побледнел, обмяк весь, прошептал: «С каким нахер дедом, я один квартиру снимаю. А дед у меня помер. В 2015 году. Девять лет уже. Бабка говорила: дед обиделся, что я на похороны не поехал. Но куда там ехать, в Сибирь, за три тыщи верст. Меня с работы попрут».
Анна посчитала, что со мной аналогичный случай. Призрак умершей бабки бродит по свету: не находит себе покоя. Она сказала, что проще съехать с неблагополучной квартиры. Иначе призрак поселится в ком-то из родственников.
Выходило, во мне или в матери…
Интересно, что в поликлинике, куда я пришла за больничным, они не поняли, какой мне ставить диагноз. Анализы, конечно же были в норме.
Бабка не оставляет меня в покое. Зачем старуха приходила? И выходит, придет еще. Что ей надо?