Ведьмы танцуют в огне. Том I и II - стр. 52
– Эрика! – ещё раз крикнул Готфрид и проснулся.
На улице бушевала буря, билась в закрытые ставни. Дождь барабанил по крыше, ветер завывал в каминной трубе.
Господи, помоги мне сегодня быть достойным милости твоей и остаться верному тебе, не впасть во грех, и не предаться мирскому.
Готфрид встал с постели и тихонько подошёл к лестнице. Эрика спала, завернувшись в одеяло. Её волосы, совсем белые в темноте, были разбросаны по подушке, словно пшеница после жатвы. Значит всё же сон. Некстати вспомнилась примета: убить лягушку – к буре. Или к дождю? Не важно. Нужно выспаться. Однако в груди засел горячий ком. Это был не страх, не беспокойство, а что-то вроде разочарования. И отвращения. К Эрике? Да нет, ведь это просто сон. Кто же по снам судит о человеке? Только безумец или колдун какой-нибудь, для которого любой сон имеет тайное значение.
Он так и пролежал до рассвета, ворочаясь и размышляя. А когда вышел на улицу, ветер сорвал с него шляпу и косые струи дождя ударили по лицу. Готфрид бросился вдогонку и поймал беглый головной убор, но отряхивая его от воды, бросил взгляд на крышу – туда, где во сне была Эрика.
Глава 9
ВИДЕНИЯ
Дитрих, как обычно, ждал у ратуши. Буря загнала его и стражников под арку ворот, и Готфрид посочувствовал солдатам – им предстояло мокнуть под проливным дождём ещё целый день, мёрзнуть в своём железе.
– Здорово, – сказал он, оторвавшись от своей вечной болтовни.
Друзья пожали руки и вошли внутрь.
По гулкому холлу сновали мальчишки с письмами, плешивые монахи в рясах, тощий секретарь со скрежетом волок конторку по каменному полу, придерживая стоящую на ней чернильницу.
– Ну как у тебя, Готфрид, с Эрикой? Ещё не устроил ей ритуальную дефлорацию? – спросил Дитрих и громко расхохотался, будто в жизни не слышал ничего смешнее, а затем выжидательно посмотрел на друга.
– Ты не мог бы не упоминать о ней при посторонних? – процедил Готфрид сквозь зубы. – И, Дитрих, я же тебе говорю, что ни о чём таком речь не идёт! Её отец был лучшим другом моего отца, так что я считаю своим долгом…
– Ну уж конечно! Да ты влюбился в неё по уши, и только себя обманываешь этими сказками про честь и долг. Я же вижу, у меня опыта побольше твоего.
– Может быть, – холодно ответил тот. – Только давай об этом говорить без посторонних. Мало ли что.
– А что? – деланно удивился Дитрих. – Кто тебя будет подслушивать? Кому вы нужны?
Я говорю, что влюблённость твоя ненормальная! Сколько тебе лет, вспомни?
Он ждал, что Готфрид ответит, но молчание друга так и повисло порванной струной.
– Ну? – спросил Дитрих, чувствуя триумф. Ему приносило удовольствие насмехаться над людьми подобным образом. За это он и получил ощутимый тычок под рёбра.
Когда они зашли под своды ратуши, Готфрид сразу направился к викарию в кабинет. Дитриха он оставил за дверью, сказав что потом всё объяснит.
– Ты мне сразу не мог сказать? – заворчал он. – Вечно тайны какие-то…
Но Готфрид уже закрыл дверь за собой.
– Герр Фёрнер, – обратился он к викарию, после короткого приветствия. – У меня есть, что сообщить вам.
– Я слушаю.
– Это касается нашего дела. Понимаете, я вчера побывал у дома Альбрехта Шмидта…
– Так, – викарий кивнул.
– Я видел, как из него выходила та самая ведьма, которая проводила ритуал в ночь на среду. Которая хотела принести Эрику в жертву.