Ведьмина Кюля - стр. 40
– Бабушка, вы живая? – Ляпнул Егор.
Старуха медленно перевела на него взгляд, переложила клюку на которую опиралась из одной руки в другую и проговорила:
– Нет, внучек! Померла и стою тута. Вас дожидаюсь.
– Простите! – Выдохнул Егор. – У нас машина разбилась.
– Я и думаю, гром вроде не прикатился ещё, а грохот уже стоит. – Перебила его старуха.
– Скажите, а до дороги далеко?
– А ты что на поляне стоишь? – Бесстрастным голосом проговорила она.
– До шоссейной. Нам помощь нужна.
– А! Ну до новой трассы километров сорок, до старой десять.
– А мы вроде видели в просвет между деревьями что совсем недалеко она. – Озадаченно проговорил подошедший Кеша. – Добрый день.
– А чего не поехали-то? – Спросила бабулька.
– Так там болото. – Пожал плечами Егор.
– Ну вот, я и говорю до выезда километров десять. – Бабулька поглядела на подошедших людей и спросила.
– Значит мы всё-таки сбились с дороги. – Покачал головой Егор. – А в деревне кто-нибудь есть кто может отвезти нас в город? Нам человека в больницу нужно доставить.
– Весь транспорт – это машинка внучка, он забыл, да тачка садовая. Ну у неё, заразы, колесо отвалилось. – Вздохнула старуха. – А что случилось с болезной? – Она кивнула на Фаю.
– Да зацепилась где-то рукой. Поранилась, потом всё распухло и температура у неё. – Проговорил Егор.
– А! – Старуха молча покивала, развернулась и пошла к своему двору.
– Простите, а может быть у вас телефон есть? – Крикнул Егор.
Старуха лишь помотала головой и, открыв скрипучую калитку, зашла за забор.
– Может у вас остановиться можно где-то? – Неуверенно проговорил Егор. – А то сейчас ливень будет.
– Заходите! – Старуха пожала плечами. – Я как раз хлеб напекла, окушков навялила, картошка с утра в чугунке томится. Самогон свежий сняла вчера. – Буднично произнесла она.
Егор нерешительно постоял на дороге и, открыв калитку, пошёл за женщиной.
– А в деревне ещё кто-то живёт?
– Наташка-синяшка, дед Тарас да Лада. – Она пожала плечами. – Только Наташка пьяная валяется, дед на рыбалке, а Лада в этом, – старуха остановилась, нахмурилась и поскребла пальцем с коротким обрезанным ногтем лоб, – а, вспомнила, в астрале она.
– Где? – Не понял Егор.
– Между мирами шаболдается. – Ответила старуха. – ну что, за жизнь поговорим или в дом пойдём? – Скривила она лицо. – Ты позырь какой дождь идёт!
Со стороны леса и правда шумно полосой быстро двигался ливень, люди только успели заскочить в душно натопленную избу, как потоки воды обрушились на двор, забарабанили по чугункам, висевшим на палках, по старой рассохшейся столешнице, где стояли перевёрнутые банки и железный таз, намочили дремлющего кота и загнали внутрь будки валяющуюся у стога сена собаку.
– Кидайте вещи в сенях, – деловито произнесла женщина, – и обувку скидывайте, у меня чисто.
– Добрый день, – проговорил профессор, – а уютно у вас. Спасибо, что пустили. Меня Николай Васильевич зовут.
– Коля, не путался бы ты под ногами. – Покосилась на него старуха. – Иди-ка вон сядь, – она кивнула на стоящее у окна шикарное кресло с высокой красной спинкой, – да книжки почитай, вид у тебя умный.
На полке рядом с креслом и правда лежали увесистые тома каких-то старых книг. Глаза профессора загорелись и второй раз просить учёного мужа уже было не нужно. Высовывая кончик языка Николай Васильевич переложил томики на широкий подоконник и окунулся в содержимое пожелтевших от времени страниц.