Ведьмина доля - стр. 35

Аспид обиделся на комплимент. Раздул тень клобука, злобно стеганул хвостом и прошипел:

– Дар за дар. Ты помогла – я помог. Ничего не должен.

– Какой педантизм... – я тяжело дышала, судорожно восстанавливая запас сил. – Принимается.

Там, где я неосмотрительно прыгала по земле, появился провал, из которого валил и стелился по земле густой молочный пар. В оконных проёмах завывал ветер, и над ямой до второго этажа вихрился воздух, гоняя по кругу осенние листья и мелкий строительный мусор.

– Аспид, ты сам-то как туда не угодил? – я наконец немного пришла в себя.

Он надменно выпрямился и скрестил руки на груди:

– Повезло тебе. Близко была, – и предъявил кончик хвоста с присосками, как у осьминога на щупальцах.

– О, – я улыбнулась, – никогда прежде не видела... Ты один такой необычный или это примета особи твоего вида?

– Бредишь, ведьма? – осклабился Аспид.

Да. И усердно цепляюсь за всё, что может отвлечь. Чтобы меня не накрыло не к месту. Осознанием.

– Стой, дура! Куда?.. Второй раз вытаскивать не буду!

Я устало подковыляла к яме и села на корточки. Ощупала рябивший воздух и ответила:

– Не затянет. Я сбила «пробку», и ветер вырвался на свободу.

Снова заорал сотовый, и в унисон весёлой песне атаманши из «Бременских музыкантов» сверху раздался низкий гул. В тёмном небе рассыпался серебристый фейерверк, и на землю брякнулся увеличенный огнетушитель. А следом спикировала и тяжело дышащая Томка. Длинные распущенные волосы дыбом, пиджак с блузкой измяты, юбка почти на талии, чулки... черные, крупной сеткой.

– Почему трубку не берёшь?! – злобно рявкнула подруга и швырнулась туфлей.

Я поймала лакированную обувь и потрогала длинный острый каблук. И смущённо кашлянула. Посмотрела на Аспида и сделала большие глаза. Но тот, кажется, забыл и о ненависти к ведьмам, и об инстинкте самосохранения. Возбуждённо вытаращился на Томку, захлебываясь слюной. Да, она же, как и я, тоже со своей врождённой необычностью, которая, не к ночи будь помянута...

– Том... ты... – я замялась. – Юбку... поправь.

Она наконец почувствовала чужой взгляд и повернулась к моему спасителю. Юбка мутировала в брюки, и над жиркомбинатом громыхнуло:

– ИСЧЕЗ!..

Аспид растворился в мгновение ока, только мелькнул в ночном сумраке кончик хвоста. Томка вновь повернулась ко мне и смерила тяжёлым взглядом:

– Ульяна, прибью!.. Почему трубку бросаешь, а потом не берёшь?! Почему на помощь не зовёшь?! Что здесь вообще происходит?!

– Посмотри лучше на это, – я указала на яму. – И, бога ради, успокойся. Не надо меня убивать, и без тебя охотников хватает.

– Потом, – отмахнулась она второй туфлей. – Рассказывай.

И села на плиты рядом с моей сумкой. Зажмурилась, прогоняя злость, и враз изменилась до неузнаваемости. Вместо яркой, горящей гневом девушки – уставшая женщина. Опущенные плечи, лицо под завесой волос. Я осторожно положила на землю туфлю и отступила, понимая, что творится у неё внутри.

– Том?..

– Нормально, – она тяжело вздохнула и повела плечами. Отбросила волосы за спину и принялась плести косу.

Пронесло... И ей, как и мне, злиться и выходить из себя... опасно. Я села рядом и быстро рассказала всё, от Кыса до провала в яму.

– А у тебя талант оказываться в нужном месте в нужное время, – заметила подруга с усмешкой.

И посмотрела на меня искоса, ища следы воздействия или внутренние повреждения. Взгляд – острый, рентгеновский, прощупывающий.