Ведьмин пес - стр. 3
– Я была не совсем здорова.
– Ты больна? – удивленно спросила дочь, любуясь безупречной кожей.
– Была, но уже нет, – улыбнулась уголками рта Валентина, – сейчас я здоровее, чем когда-либо раньше.
– Ты живешь здесь? – спросила Энджи, озираясь на запыленные стены старого дома и паутину по углам.
– Нет, я живу у твоей прапрабабушки Прасковьи.
– А разве это не ее дом?
– Нет, она уже давно живет в другом месте.
– А что с тобой случилось? Чем ты была больна?
– Это уже неважно, все позади.
Энджи взяла мать за руку.
– Мы так волновались… Отец поднял на ноги всех, МЧС неделю тебя искало, прочесывали лес, и вертолеты все здесь облетели, но безрезультатно.
– Да, я знаю, – ответила Валентина и замолчала, видимо, считая, что эта тема исчерпана.
– Мама, я так рада, что ты жива. Ты так внезапно уехала и пропала. Твой водитель позвонил Игорю, отцу. Они приехали тебя искать, но никаких следов не нашли.
– А как ты меня нашла? – сдержанно спросила мать.
– Я сама не знаю, просто села в машину и приехала сюда. Меня как будто кто-то вел в этот дом.
Энджи протянула руки, чтобы обнять мать, но та лишь бесстрастно улыбнулась одними губами. Взгляд серых, стальных глаз оставался отстраненным. У Энджи невольно опустились руки. Эта безмятежность и холодность уже не на шутку ее пугали.
– Когда мы поедем домой? – осторожно спросила она.
– Чуть позже, – вставая, ответила Валентина, – а теперь пойдем, я познакомлю тебя с прапрабабушкой Прасковьей.
Даже не оглянувшись, чтобы проверить, идет ли за ней дочь или нет, Валентина вышла за дверь. Энджи подхватила в одну руку Жужу, а в другую тяжеленный чемодан и последовала за ней.
Узнав от матери, что Прасковья живет в «другом месте», Энджи никак не ожидала, что оно окажется глубоко в лесу. Продираясь вслед за матерью сквозь кусты, она перехватывала тяжелый чемодан из одной руки в другую, боясь отстать и проклиная про себя и прапрабабку, и мать. Валентина хорошо ориентировалась в кромешной тьме и уверенно шагала вперед, обходя ямы и поваленные деревья. В отличие от нее, Энджи то и дело спотыкалась и падала, собирая на пути все возможные рытвины. Чтобы облегчить себе путь, она спустила Жужу с рук. Но крошечная собачка чувствовала себя неуютно в глухом лесу и путалась под ногами, создавая дополнительные препятствия.
– Мама, подожди же! – взмолилась наконец Энджи, свалившись в очередную яму.
Та на секунду обернулась, поднырнула под лохматую ветку старой ели и скрылась из глаз.
– Вот же черт! – поспешно поднимаясь, выругалась Энджи. – Не хватало еще здесь среди ночи заблудиться.
Когда они наконец достигли дома Прасковьи, девушка была измотана напрочь. Потирая ушибы и ссадины, она злилась на мать, которая вынудила ее на такой марш-бросок.
«Даже не проверяла, иду ли я еще за ней или уже сломала шею», – ворчливо думала она.
Знакомство с прапрабабушкой Прасковьей не улучшило ее настроение. Сгорбленная старуха при знакомстве с праправнучкой не проявила никаких родственных чувств, а лишь хмуро кивнула на широкую скамью у окна:
– Здесь будешь спать!
Ни «здравствуй, тебе, внучка», ни «чем бы угостить ненаглядную кровинушку», а лишь, как собаке, указала место, и все.
«Ну и семейка мне досталась, – думала Энджи, ворочаясь на клочковатом матрасе, брошенном ей старухой, – никто мне здесь не рад, и чего я сюда приперлась!»