Ведьма Маруха 2. Месть - стр. 6

Так через две недели молодая хранительница узнала все про Клавдию Петровну. Надо было дальше учиться познавать сущность людей. Следующим исследуемым она решила сделать Василия Кондратьевича, который сорок лет назад обрюхатил учительницу.

На следующий день Колбина стояла у тесаных ворот усадьбы главы местной администрации. Иначе, как усадьба, назвать это было нельзя, хотя все строения, находящиеся на участке, были сделаны из уже успевшего почернеть дерева, но до сих пор выглядели дорого и богато. Срубленный из бревен лиственницы огромный дом стоял на полутораметровом фундаменте, многие элементы фасада были резные, было видно, что сил и средств было вложено немерено. Стоял бы такой дом в ближнем Подмосковье, оценивался бы в сотни миллионов, а здесь он не стоит и круглого леса, из которого был срублен. Будущие наследники скорей всего так и сделают – разберут все строения по бревнышку, пронумеруют и перевезут на участок возле областного центра. Нынешний хозяин видно никуда не собирался переезжать, готовясь помирать на родной земле.

– Мое почтение, Полина Дмитриевна, – открывая калитку, произнес Василий Кондратьевич. – По какому поводу решили меня навестить? Свидетельство о смерти Агафьи я вам еще в начале того месяца занес.

– Вы тогда что-то о вступлении в наследство говорили, когда приходили.

– Заходи в дом, я тебе все подробно расскажу.

Войдя в дом, Колбина продолжала осматриваться по сторонам. Весь интерьер был выполнен в духе девяностых годов, когда в этом доме был небывалый достаток.

– Я тебе тогда говорил, что с наследством надо поторопиться, – сказал дед Василий, приобняв гостью за талию. – Проходи в гостиную. Полгода после смерти Агафьи пройдет скоро, а потом суды всякие. Оно тебе надо? Бери свидетельство о смерти, свое свидетельство о рождении и, наверное, свидетельство о рождении матери и езжай к любому нотариусу. Пускай он открывает наследственное дело.

Молодая хранительница богини Марухи не отдернула руки старого ловеласа, а постаралась использовать прикосновение как возможность узнать его мысли.

– У вас такой богатый дом, – восхищенно произнесла Полина, сама касаясь руки Василия Кондратьевича.

– Были в девяностые годы хорошие времена. Я тогда собрал у всех ваучеры и леспромхоз выкупил. Лес тогда через Архангельск в Европу вывозили. Думал, тут вообще замок воздвигнуть, не пришлось. Сын захотел в Кирове жить, магазины стал там открывать. Я, ясное дело, помогал, а потом пришли всякие холдинги, группы, сетевые магазины. Весь мелкий и средний бизнес развалился и у меня, и у сына дела пошли никак.

Молодая женщина поглаживала старческую руку все глубже, проникая в сознание хозяина дома. Вот он мальчишкой плывет по реке, затем валит лес бензопилой, разъезжает по вырубкам и лесопилкам на «Ленд крузере», но все это было такое общее и размытое. На первом же месте всплывало желание старичка завалить молодуху на пол и задрать ей платье.

– Сопротивляться им не пробовали? – спросила Колбина, отодвигаясь от деда Василия.

– Пытались, только хуже сделали. Надо было сразу закрываться, остались бы с прибылью, но это сейчас понимаешь, а тогда дело было жалко бросать.

Хранительница взглянула в глаза главы администрации и ей стало ясно, что главная потеря дедушки – это власть над людьми. Он и сейчас пытается ее удерживать, только люди под ним – немощные пенсионеры.