Ведьма и виновный - стр. 39

Их ритуалы, исполненные силы и красоты, несли в себе гармонию с миром. Но затем всё изменилось. Я увидела охотников, их железные доспехи, мечи, пылающие факелы. Вспышка ярости и страха пронеслась через сознание ведьм. Они начали черпать силу с удвоенной мощью, в отчаянной попытке спастись. Магия, не имеющая ни света, ни тьмы, ответила на их зов непредсказуемым образом. Я почувствовала, как их ритуал поглощает души солдат, что рыскали на поверхности.

Эти видения пробегали передо мной, как лента, с неумолимой скоростью, унося меня всё глубже в прошлое, в момент трагедии. Я могла чувствовать всё: их страх, их боль, их силу и вину.

Последним видением была красивая молодая девушка. Её белоснежные волосы струились за спиной шелковым каскадом, прямая гордая осанка, расправленные плечи, длинная тонкая шея. Фантазия, а не девушка, но она была реальной. Она протягивала мне раскрытую ладонь, и, перед тем как видение померкло, мне подумалось, что я её уже где-то видела.

Когда я очнулась, моё тело всё ещё вибрировало от древней магии. Я понимала, что теперь не могу отвернуться от своего прошлого, от наследия ведьм, что жили до меня. Но что важнее, я знала, что не могу игнорировать Диона фон Эледана, который стоял на пороге моего будущего. Его сила, его намерения – всё это было связано с тем, что я испытала. Но какова была его цель? И почему я оказалась в центре всего этого?

Я посмотрела на свои руки, на которые всё ещё оседали тонкие линии магической энергии. Ответы на все эти вопросы лежат где-то рядом, но, чтобы их узнать, мне предстояло погрузиться по ту сторону тайн – в свою историю, историю этого места, города и семьи Эледанов.

ТОГДА

С Дионом фон Эледаном судьба сводила нас множество раз. Его семья, одна из старейших и влиятельных в стране, курировала всех ауэнид, живущих на её территории. Меня всегда удивляло, что глава рода древней семьи Бошелет лично встречался с каждой ведьмой. Удивляло и то, как они относились к нам – с добротой и заботой. Это было так необычно для тех, кто, казалось бы, мог смотреть на нас свысока. Но в каждом жесте и слове чувствовалось уважение, что сбивало с толку. Первый год я отчитывалась каждый месяц, последующие два года – раз в шесть месяцев, а потом уже раз в год. И только один раз слушание вёл дедушка Диона фон Эледана, все остальные доклады от меня принимал непосредственно внук главы семейства. Пообщавшись с другими ауэнид, я выяснила, что их доклады всегда принимал старший глава семейства.

Мы пересекались и в суде, когда я давала показания о преступлении, свидетелем которых стала. Дион фон Эледан присутствовал там под пристальным взором своего старшего родственника, тогда ещё главы рода, и, несмотря на формальность происходящего, всегда интересовался моим состоянием, спрашивал, всё ли у меня хорошо, не нуждаюсь ли я в чём-то. Тогда я списывала это на официальную заботу, которой от них ждали по долгу службы. Ведь, несмотря на их дружелюбие, за нашими действиями следили очень строго.

Каждый раз от нас требовали отчёта о применении силы, как будто магия, даже использованная на благо, должна была находиться под постоянным контролем. Да, те времена, когда ведьм сжигали, четвертовали и топили, давно минули. Но страх, который передавался через поколения, был жив, и искоренить его оказалось сложнее, чем можно подумать. Этот страх читался во взглядах прохожих, когда они замечали на мне брошь ауэнид – знак принадлежности к миру магии. Кто-то переходил дорогу, когда я шла по улице, кто-то торопливо отсаживался от меня в кафе.