Ведьма философских наук - стр. 20
Я постаралась себе это представить, но, видимо, моя фантазия оказалась не настолько фэнтезийной, потому что ничего толкового у меня не получилось. Представить балконы да, получилось, представить сцену в центре тоже получилось, а вот дальше – никак.
Меж тем ректор пригласил на сцену деканов, и я отвлеклась от своего неожиданного собеседника, желая рассмотреть того, кем будут пугать нерадивых студентов факультета ведьмовства. Ею оказалась довольно высокая, худощавая женщина с цепким взглядом серых холодных глаз. Весь ее вид говорил о том, что лучше к ней не приближаться и уж точно не стоит ее о чем-либо просить. Исчезните – вот единственное слово, которое она хотела бы произносить любому встретившемуся у нее на пути.
– А как тебя зовут? – нарушил мой процесс рассматривания руководства голос.
– Ветер, – ответила я, с внутренним вздохом понимая, что нужно привыкать называть себя именно так.
Голос в ответ на мое так называемое имя неопределенно хрюкнул, и тогда я продолжила:
– А для некоторых исключительно «Восточный Ветер».
– Эм-м, – задумчиво шепнул голос, – ну ладно. А я Кларвин.
Лин-Вин – что за имена? Как я их запоминать буду? Посетовала я на судьбу, продолжая рассматривать вещающее со сцены руководство. После деканов нам были представлены заведующие кафедрами и вновь сказаны завещанные еще земным «вечно живым» слова.
Представление с произнесением пафосных речей было закончено, свет над сценой погас, а на балконах наоборот зажегся. Увы, хорошенько рассмотреть Шар-зал у меня так и не получилось. Зато, поднявшись и повернувшись к выходу с балкона, я наконец увидела таинственного шептуна.
Парень был довольно высок, несколько худощав, особенно если сравнивать с плечистым Ланделином, с длинными белыми волосами, заплетенными в мудреную косу, и целым рядом странных серег в ушах. Довольная улыбка отдавала хитрецой, выдавая человека, уверенного в своей неотразимости. Что ж, стоило признать, улыбка у него действительно была заманчивой, как и азартный блеск в серых глазах.
Сначала я по привычке хотела поставить студента на место, мол, парень, я тебе если не в мамы, то уж в старшие сестры точно гожусь, но вовремя вспомнила, что я вообще-то больше не преподаватель, да и выгляжу сейчас точно не старше него.
Оксюморон, однако.
И что теперь делать?
Пока я пыталась привести свое восприятие себя в соответствии с окружающей меня действительностью, Кларвин воспринял мою потерянность на свой счет. Его улыбка стала еще шире, и, вольготно засунув руки в карманы мантии, он промурлыкал:
– До начала лекции еще двадцать минут, прогуляемся?
Получи я такое прямое предложение в своем мире, точно бы никуда не пошла. Еще чего не хватало. Но здесь, глядя на озорную мальчишескую улыбку, и самой внезапно захотелось почувствовать себя действительно девятнадцатилетней. К тому же мне в любом случае нужно обзаводиться знакомствами, врастать в этот мир, узнавать его и его жителей.
– С удовольствием прогуляемся, да, Эйсма? – повернулась я к орчанке.
Эйсма равнодушно кивнула, словно ей было абсолютно плевать, куда и зачем идти, а Кларвин как-то уж очень несчастно глянул на своих друзей, стоящих чуть поодаль.
Он что, рассчитывал, что я одна пойду?
Вот уж действительно молодо-зелено.
Мы вышли из главного корпуса и через крытую аркаду направились к учебному корпусу ведьм. Как пояснил Кларвин, большая часть занятий будет проходить именно в нем. Свою осведомленность он объяснил наличием старшей сестры, учащейся на этом же факультете, на седьмом курсе.