Ведьма философских наук - стр. 19

– Где? – спросила растерявшаяся нахалка. Она обернулась и, не увидев ничего странного за собой, повернулась к своим припевалам. Те лишь пожали плечами.

– Да вот, – кинулась я к блондинистой шикарной шевелюре.

Вот черт, действительно шикарные волосы.

– Что? – попыталась отбиться от меня блондинка, но я была проворней.

– Ой, мамочки! – вскрикнула я и тут же отшатнулась, истерично обтряхивая свою мантию. – Эйсма, – подскочила я к орчанке и шепотом, но так, чтобы услышали все, кто находился на балконе, произнесла. – Мы туда не садимся. Ты знаешь, что они могут перескакивать с головы на голову?

– Кто? – не разочаровала меня орчанка вопросом, заданным громким басом.

Я дернула ее за руку, заставляя наклониться, и быстро зашептала ей на ухо:

– Молчи и быстро сделай удивленное выражение лица. Так, молодец, а теперь испуганное, и ради всего святого – молчи.

Слава новому миру, Эйсма меня послушалась, и я, отлипнув от уха соседки, затараторила.

– Так, садимся как можно дальше. И ни в коем случае не подходим к этой блонди. Еще не хватало насекомых от нее нахвататься.

И я потащила орчанку к противоположному краю балкона.

Пока блондинка истерично себя осматривала и заставляла делать то же самое свое сопровождение, мы с Эйсмой уселись на выбранные мной места. Это был первый ряд, но места были у самой стены. Я не сразу заметила, что за нами сидела троица парней, а потому, когда услышала у себя возле уха шепот, чуть не подпрыгнула как лягушка на сковородке.

– А что там было?

– Где? – так же шепотом уточнила я, когда смогла успокоить разошедшееся с перепугу сердце.

– У Лайзы в волосах.

– А ее Лайза зовут?

– Ну да, – удивился голос. – А ты что, не знала?

– Да откуда мне знать?

– Ну ты даешь, – продолжил удивляться голос, – как можно не знать дочь первого советника короля.

Вот же ж. Только мажоров мне не хватало. Был у меня как-то в студентах сын мэра, ох и намучилась я с ним.

Я уже собралась обернуться, чтобы взглянуть на своего собеседника, но в этот момент наш балкон стал стремительно заполняться, а в зале начал гаснуть свет.

– Добро пожаловать! – раздалось со сцены, и резко вспыхнувший свет озарил величественно прекрасную фигуру ректора. Со всех сторон тут же послышались томные девичьи вздохи и ахи. – Я рад приветствовать всех студентов, благополучно переживших летние каникулы и вновь вернувшихся в эти стены, а также тех, кто еще только начинает свой путь познания и совершенствования.

Ректор говорил красиво. Его голос буквально завораживал, а красивые черты идеального лица не давали отвести взгляд. Я удивилась, почему ректора настолько хорошо видно, и не смогла удержаться, чтобы не спросить об этом Эйсму. Но ответил мне все тот же голос за спиной.

– Странная ты. Мы же сейчас в знаменитом Шар-зале. Здесь пространство искажено так, чтобы каждый балкон находился в самом выгодном месте к сцене.

– Она издалека, – буркнула Эйсма, – многого не знает.

– Что, правда не знаешь о Шар-зале? – удивился мой невидимый собеседник.

– А почему он называется Шар-зал? – проигнорировала я удивление голоса за спиной.

– Потому что он действительно представляет собой шар, внутренние стены которого – балконы, а центр – сцена.

– Но как же тогда видят сцену те, кто внизу, или те, кто наверху?

– А может быть, мы как раз сейчас и сидим наверху. Я же говорю, – хихикнул голос, – здесь пространство искажено.