Ведьма для князь-сокола - стр. 12

Парни опасливо покосились на неё и поспешно ретировались.

Немира уложила кувшинчик с маслом на телегу, заботливо завернув его в холстину.

– Зря ты, Алёнка, от судьбы убегаешь. Парни-то вроде ничего, ладные да красивые. Вышла бы за одного из них замуж, детишек бы нарожала. А так со мной старухой век вековать будешь. Виданное ли дело, чтобы красота такая прятала себя от людских глаз, – ворчала под нос Немира.

– Да разве же нам с вами, бабушка, плохо живётся? – растерянно спросила я.

– Не спорю, живём мы с тобой дружно, – покачала головой Немира. – Но мне бы хотелось ещё детишек твоих понянчить.

– Ох, смотри-ка, скоморохи! – восхищённо всплеснула я руками, пытаясь перевести разговор на более безопасную тему. – И свирели при них. Может быть, послушаем?

Худощавые парни в залатанных рубахах плясали, высоко вскидывая ноги, били в бубны, гудели в свирели и рожки. Один из них, разбежавшись, завертелся как колесо от телеги, заставляя зевак расступиться. Другой затянул песню о боярыне-красе, проплывая мимо павой, будто молодка. Тут вывели медведя. Он притопывал лапами, поворачивался и махал головой.

Зрители дружно хохотали, а я не могла оторвать взгляда от этого яркого зрелища.

Посмотрев на скоморохов, мы продолжили путь. Уже почти добрались до северной башни, когда набатный колокол начал монотонно отбивать удар за ударом. Стражники захлопнули створки городских ворот. На площади собрался народ.

Мы замерли на месте. Звук колокола мог означать только одно – нападение врага.

– Что тут происходит? – спросила у кого-то Немира.

– Чужаки на город идут! – слышалось со всех сторон.

Я испуганно начала озираться. За всю мою недолгую жизнь мне лишь однажды приходилось сталкиваться с вражеским набегом, но тогда я была слишком мала, чтобы что-то понимать.

Помню только, как мы с бабушкой прятались в погребе. Там было темно, душно и пахло мышами. Мне неудержимо хотелось реветь от страха, а бабушка прижимала к себе, и от её тепла я успокаивалась.

С её слов, после каждого набега оставались только разрушенные и сожжённые дома, да множество исковерканных судеб.

В последние годы я вообще жила в избушке, отгороженной от всего мира дремучим лесом. Самой большой неприятностью для меня было повстречать на своём пути кикимору или лешего.

Сглотнув от страха, внезапно пробившего позвоночник, я спросила дрожащим голосом: – Бабушка Немира, что нам теперь делать? Как мы домой попадём?

– Не бойся Алёнка, – ответила она, сжав мою руку. – Это не тот враг, которого тебе надо бояться. Твой главный враг впереди будет. А с этими чужаками наши воины справятся.

Народ вокруг заволновался. Каждый боялся, что нападающие прорвутся в город, и тогда уж пощады не будет ни старому, ни молодому.

Чужаки медлили, а защитникам это было только на руку. Дружинники князя уже успели натянуть кольчуги и занять оборону.

– Переговариваются. Кричат, чтобы сдавались, – галдели в толпе.

– Много ли их? – спрашивали одни.

– Сможем ли устоять супротив врага? – уточняли другие.

Вдоль городских стен лежали готовые поленницы дров и котлы, чтобы варить смолу. Грудами валялись брёвна, чтобы ломать осадные лестницы. Дружинных было немного. На защиту города встал, в основном, посадский люд.

Над домами зловеще стелился чёрный дым. Это защитники варили смоляное варево, чтобы лить на головы нападающим.