Ведьма для князь-сокола - стр. 14

– Ух и бедовая ты, – ворчала Немира. – Сидели бы себе тихо, авось и пронесло бы.

– Не могу я, бабушка, сидеть сложа руки, когда кругом смерть и кровь ручьём льётся, – крикнула я, пошатываясь от усталости.

Повсюду слышался звон выбивающего искры металла: удары, удары, удары. Крики, стоны, ржание коней. Защитники города отчаянно сражались за свои жизни, но нападающие тоже не сдавались, бросая на стены всё новые силы.

Рядом что-то громыхнуло. От ужаса я завизжала, уши руками зажала, а как всё стихло, по сторонам поглядела – крыша у сарая горела, а прямо передо мной на дороге молодец лежал.

Бросилась я к нему, а он без памяти. Внезапно огромный камень, разрывая воздух, ударил по столбу, поддерживающему крышу навеса. Она обвалилась, поднимая клубы пыли. Громко закричав, я упала на раненого. Через минуту приподнялась, превозмогая пульсирующую боль в висках.

Сарай, где укрывалась Немира, был цел, в то время как дом напротив охватил огонь. Я огляделась, вокруг лежало несколько мёртвых тел, присыпанных пеплом и обломками. Этим несчастным я уже ничем помочь не могла.

«Нужно бы раненого с дороги убрать. Не ровен час, ещё стрелы да камни полетят», – подумала я и попыталась сдвинуть его с места.

Молодец оказался очень тяжёлым. Я осмотрела его ноги-руки – вроде целы, только на лбу виднелась глубокая ссадина, да на затылке наливалась шишка размером с лесной орех.

Я головы его коснулась, а волосы у него светло-русые, мягкие, вокруг пальцев, как змейки, кольцами завиваются. Он их на лбу перетянул кожаным ремешком, видимо, чтобы в глаза не лезли. Сам статный, косая сажень в плечах, а вместо бороды пока мягкий пушок.

Рубаха тёмная золотыми узорами вышита, а воинский пояс вполовину тоньше того, что я видела у воеводы, и висел на нём только меч.

Молодец тихо застонал, веки распахнул, и я от неожиданности замерла. Глаза у него оказались синие-синие, как драгоценные самоцветы.

– Кто ты, красавица? – спросил, а сам в упор поглядел, взгляда не отвёл. – Или я уже попал в райские кущи и вокруг меня девицы красы невиданной хороводы водят?

– Я Алёнка, – еле слышно прошептала, и голос будто не мой стал. – И ты, молодец, пока жив, только ранило тебя, но если мы сейчас не уйдём с улицы, то оба к праотцам отправимся.

Тяжело опираясь на моё плечо, молодец сделал несколько шагов. Вдруг к нам подбежал немолодой воин в полинялой свите.

– Живой! Ну, слава богу! – радостно крикнул он, по-отечески прижимая к себе молодца.

«Видно, отец или дядька», – промелькнуло в голове.

И тут со стен раздался крик: «Отходят! Отходят вороги!»

Чужаки сделали ещё один выпад, подхватили убитых, раненых и пропали в чаще. Возле городских стен остались лежать только палые лошади. Вокруг наступила звенящая тишина.

Я прижала руку к сердцу, словно это могло успокоить его стук.

– Дядька Анисим, как думаешь, ещё отряды будут? – спросил незнакомый воин, оказавшийся рядом.

– Думаю, что нет, получили они от нас сегодня, – пожилой устало стянул с головы шишак.

На улице становилось людно: вокруг нас собралось не меньше дюжины крепких парней.

Раненый молодец присел на бревно. Я увидела, что ему стало лучше, и решила незаметно отойти, но тут он схватился за голову и рухнул на траву.

Я снова бросилась к нему.

– Ох, и худо мне, – жалостливо простонал он.