Вечный Град (сборник) - стр. 7
На улице в самом деле уже кипела оживленная жизнь. Мальчики спешили на уроки, клиенты – к домам патронов, солдаты – по делам службы, рабы – на рынок за снедью к господскому столу. Тут же в лавках под сенью портиков с плоскими крышами, пристроенных к домам, бойко зазывали покупателей торговцы овощами, сыром, рыбой, раскладывали свои товары башмачники, продавцы тканей, одежд. Не раз встречались им носилки людей знатных, которые еще досматривали последние сны за закрытыми занавесками своих крытых лектик, несомых дюжими рабами, одетыми в красное.
За разговорами юноши незаметно достигли Палатина. Великолепие дворца августов поразило Веттия: колонны, портики, лестницы, фонтаны – все это, живописно спускавшееся по холму, образовывало какой-то чудесный лес из бледно-золотистого камня.
– Ну вот мы и пришли, – сказал Гельвидиан, указывая на ближайший дворец. – Эта часть, северная, называется Домом Тиберия. Южная зовется Домом Августов. Но здесь все так переплелось, что и не поймешь, где кончается один дворец и начинается другой. Портики, криптопортики, переходы… Сейчас мы пойдем мимо Дома Тиберия. Вот это, напротив, Дом весталок, и за ним храм Весты. Не думай, что он велик. Его отсюда почти не видно. Он маленький, круглый. А вон храмы Капитолия, как будто парят над Городом. А вот это здание, впереди и слева, по нашей стороне, называется Вестибулом Палатинского дворца. Все! Мы пришли!
Возле входа уже толпились люди, постепенно просачивавшиеся куда-то внутрь. Гельвидиан потащил Веттия туда же, и вскоре они прошли в просторное помещение, размером настолько же превосходившее обычный вестибул, насколько сам дворец превосходил обычный дом. Внутри собралась довольно значительная толпа людей всех сословий. Это были те, кто пришел приветствовать августа как общего патрона. Гельвидиан решительно устремился в эту толпу – Веттий едва поспевал за ним. Но затем вожатый замедлил шаг и с чинной неспешностью приблизился к группе людей, в которых по облику сразу можно было узнать философов. Разбившись на еще более мелкие компании, они о чем-то оживленно беседовали. Гельвидиан подал Веттию знак: сейчас-то и можно услышать что-то интересное. Но сначала Веттий мог уловить лишь обрывки разговоров:
– По мнению Варрона, – обстоятельно вещал чей-то немного гнусавый голос, – нельзя говорить «я прочитал половинную книгу» или «я услышал половинную басню». Он объясняет, что надо говорить «книгу, разделенную на две половины», и точно так же «басню, разделенную на две половины». А вот если из секстария отлить гемиту – тогда надо говорить не «вылит секстарий, разделенный пополам», а «половина секстария»…
Веттий хмыкнул, но Гельвидиан сделал подчеркнуто серьезное лицо. Тут же другие речи быстро отвлекли внимание юношей.
– А я вам говорю, что в венках продавались только те рабы, которые были захвачены по праву войны. Это я у Целия Сабина вычитал. А в войлочных шапках – те, за личность которых продающий не может поручиться…
– …Это я у Клеарха и у Дикеарха выискал: Пифагор был сначала Эвфорбом, затем Пирром из Пирантия, потом – Эталидом, и, наконец, – представьте! – прекрасной блудницей по имени Алко…
– …Так исполняй работу больного! Больной тоже при своем деле. Не раздражайся, терпи. Умираешь – жди смерти благодушно. Да и что за беда, если помрешь?