Вечный Град (сборник) - стр. 36

Эти слова весьма заинтересовали Веттия, потому что он в самом деле ощущал нечто подобное.

– Ты, должно быть, удивишься, но те простые, грубые люди, которые исповедуют учение Христа, относятся к тому же роду, что и твои знакомцы-философы, хотя философы, конечно же, презирают их. Жизнь этих простецов такова, что получить сколько-нибудь приличное образование они зачастую не могут. Но они правдами и неправдами все же добыли ту часть Истины, усвоение которой тем не менее было им доступно: слухи о Христе. Учение Его они понимают очень примитивно, оно для них сводится к простому набору правил. Но, может быть, это и хорошо, потому что сам Христос, когда жил на земле, учил прикровенно и преподносил Свое учение в притчах, именно с той целью, чтобы оно осталось закрытым для непосвященных. «Много званых, но мало избранных», – вот как Он говорил.

Веттию почему-то стало обидно за свою мать, хотя сам он ее суеверия никогда не разделял.

– Наконец, существует третий, высший род людей, – Марцелла, устав ходить, села на ложе и облокотилась на расшитую подушку. – Это как раз те избранные, о которых говорил Христос и ради которых Он и был исполнен силой Духа. Христос, несомненно, всего лишь посредник. Он – сын плотника Иосифа, и только по Своей душевной чистоте сподобился Он того, что на него сошел божественный Дух. Главная Его заслуга в том, что Он открыл избранным тайное учение. Ты, возможно, слышал, что Он был распят как последний раб. Это, конечно, многих вводит в соблазн, но надо понимать, что смерть Иисуса – всего лишь видимость, чтобы отсечь непосвященных. Иисус, конечно, не умер, умер лишь Его двойник, а Иисус через три дня явился Своим ученикам, после чего в течение восемнадцати месяцев раскрывал им то самое истинное учение, которое я имею честь преподать тебе. Кстати, главной и любимой ученицей его была женщина, Мария Магдалина. Вот почему последователи истинного учения отмели вековые предрассудки об ущербности женского пола. Главное только не попадать в двойной плен: плен брака и стремления к размножению – женщины особенно этому подвержены! А по природе не важно, мужчина ты или женщина, важно, есть ли в тебе небесная жемчужина, как мы это называем: непрестанное беспокойство и стремление к высшему, к духовному. Это беспокойство – воспоминание о том, что когда-то было родиной избранных, откуда их души ниспали в плоть. Все мы томимся в глухой темнице этого мира, этого презренного тела, и блажен тот, чьи уста возвещают избавление.

Веттий еще раз посмотрел на Марцеллу, на тщательно уложенные складки ее голубой домашней туники из тонкой шерсти, на красиво причесанные волосы и подумал, что не так уж томительна для нее, должно быть, эта темница.

– О том, как случилось, что наши души оказались в плену презренной плоти, я расскажу тебе в следующий раз.

– Ты удивительно красиво говоришь! – восхитился Веттий. – Я даже не думал, что женщина может так говорить!

– Истинное учение само по себе так прекрасно, что не может не облекаться в красивые слова, – сказала Марцелла, скромно опуская глаза, но явно польщенная похвалой.

Восхищение Веттия было вполне искренним. Хотя он так и не мог побороть в себе скептического отношения к предлагаемой Марцеллой истине, может быть потому, что ему казалось невозможным, чтобы красавица, в которую он попросту влюбился, оказалась заодно и премудрой сивиллой, он не мог не отметить в ее речи воодушевления, которого ему так не хватало в лекциях Сервилиана.