Вечный двигатель - стр. 26
– Без разговоров, – радостно сообщил тот.
– Прекрасно, только уж поразговаривай.
Надя без тени замешательства объявила:
– Вообще-то, я совершенно домой не тороплюсь.
– Так это просто замечательно, всё в ваших руках. Анатолий Иваныч, уж ты давай поджентельмень. А как ты хотел – приличия обязывают!
Толя не в состоянии скрыть удовольствие с улыбкой пожал плечами, доказывая полную готовность. Костя вскочил, поспешно накинул уличное, сопровождал:
– Уж вы не обессудьте – дела. Мы люди военные.
Вечер этого дня получился сырым – за Костей, который подходил к своему номеру, тянулся влажный след. Остановился подле двери, достал ключ, однако в скважину не вставил, а раздумчиво почесал нос. Постучал – за дверью тишина. Еще разок – то же самое. Костя покрутил ключом, вошел – комната была пуста. Беззаботно разоблачился – «ты уехала в знойные степи, я ушел на разведку в тайгу», мурлыкал под нос – пошли предсонные дела.
Утро – родная картина с машиной, солдатами и лейтенантом. Костя лейтенанту, с улыбкой:
– Слышь, а Толя мой туда же – ходочок. Не ночевал нынче.
– Думаешь, с Надейкой?
– Не иначе, где еще!
Лейтенант одобрительно хихикнул:
– В тихом омуте…
Другой вечер – прошелестела неделя – напротив, оказался сух, крепок и вязок, как черемуха.
– Тетя Валя! – шумел, войдя в гостиницу, Костя тетке с вязанием (он в рабочем, понятно, что только из тайги). – Как обещал, напластал твоих трав. Все по науке… – Клал перед ней сверток. – Что мой друган – на месте? Ключ далеко доставать.
– Спасибо, Костик, – благодарно приняла сверток служащая, – жену тебе смирную. – Кряхтя, сунула сверток под стойку. – Чудит твой сосед! Нету, и всю, почитай, неделю не жил. Как ушел с той цацой, так и не ночует… Раз, было, появился – пьянющий в дробоган. Проспал сутки и опять исчез.
Поползли удивленные брови Кости, резюмировал обстоятельство недоверчиво:
– А вот такие мы – на покушать скорые.
Или, скажем, Константин с лейтенантом прогуливаются по улице. Сетует офицер:
– Сегодня, похоже, мы в пролете. Машка с Лизой в отпуске – на юга, говорят, укатили.
– Черт, жалко – у меня номер как раз пуст, так и не появляется Толя. Кстати, как он? Я уж и облик его забыл!
– Да артист твой Толя! Бухальщик, оказывается – туши свет. Как случился с той Надей, так и не просыхает. Намедни вообще пару дней задвинул. Турнут его, похоже.
– Хах, надо же! – искренне удивился Костя. – Любовь – зло, станешь и козлом.
Чтой-то мы дюже отклонились, чавой-та мы увязли в Кыштымских дебрях. А как уютно на девятом-то этаже, да в кухоньке с сакраментальной принадлежностью. Таки и возвратимся в начальный антураж. Рассматривал сны Борис, Вадим сосредоточенно внимал Косте. Лицо рассказчика держалось прямо и неподвижно, однако взгляд на слушателя не попадал, был почти трезв и вдумчив, локоть упирался в стол и пальцы возили по подбородку. Тон его оставался умерен, чуть заметная хрипотца прибавляла рассказу сокровенность.
– Вскоре, однако, Толя образумился. Начальство его начало жаловать, потому как пахал парень зверски. Виделись, впрочем, мы не часто, вымолил он себе на дальней точке работать, другой раз даже на выходные не возвращался. Ближе к новому году я из тех мест сдернул.
Костя опустил голову, положил на стоящий перед ним сосуд взгляд, опустил руку, покрутил за ободок рюмку. Поднял голову: