Вечноживущие - стр. 7
Его сознание спешило вглубь, в самый низкий уровень, туда, где реальность еще не определилась. Где каждый бит – это вероятность.
Кир очнулся в пустоте. Перед ним плыли обрывки данных, мерцающие, как огни далёкой галактики. Он попытался выхватить суть, но не смог ничего прочитать. Так бывает, когда спишь и тебе во сне дают код, ты открываешь и пытаешься прочитать, но его не разобрать, всё слипается в бессмысленный узор.
«Ты ближе, чем думаешь».
Это был женский голос, который тревожно шептал.
Кир увидел перед собой белокурую молодую девушку в чёрно-фиолетовом комбинезоне. Руки с раскрытыми ладонями она держала перед собой.
«Ты кто?».
«Я та, кто откликнулся на твой зов. Ты вспомнишь меня, если не позабыл. Прощай, Кир Сагал, на этом мы квиты. Увидимся ещё».
Вечноживущий попытался прочесть её код, но он оказался голограммой, которая была плоской, как рекламный плакат на улице Бон-Вей в столице Марса городе Левандия, по которой он любил гулять почти пятьсот тысяч назад, когда ещё не переписал сознание в суперкод. Но про эти прогулки Кир Сагал давно забыл – ведь память даже у вечноживущих теряется за награмождением нового, которое вскоре становится старым.
«Они хотят стереть тебя. Но я могу спрятать».
Ее пальцы коснулись его виска. И он впервые за вечность почувствовал человеческое прикосновение – по крайней мере именно таким оно казалось. Кончики тёплых пальцев пульсировали, и он ловил через них висками её живое сердце.
«А звать тебя как, милая?».
«Вспомни, Кир Сагал. Я верю в тебя!».
Сознание вечноживущего рванулось сквозь тысячи слоёв кода, пока не врезалось в тело на Нижнем Уровне.
Кир очнулся на каменном полу, холодном и липком.
«Вот куда стекается весь этот масляный дождь».
Оранжевый свод над головой был изрезан чёрными шпагатами зигзаг-линий – следами древних кабелей, когда-то питавших верхние уровни. Теперь ошмётки висели, как мёртвые змеи, напоминая, что Кир попал на самое дно, под которым болото из «мёртвых».
Его новые лёгкие затрещали. И он закашлял – рефлекс, забытый много жизней назад. Он снова был человеком. Или, по крайней мере, чем-то очень похожим.
Он снова чувствовал.
И это было хуже любой боли.
Нижний Уровень был подземным чревом Нокс-Ви, местом, где забытое прошлое всё еще жило, как плесень. Мёртвый зеленоватый неон был повсюду, лёгкой дымкой заполняя пространство. Неон здесь не горел – он тлел.
Гнилостный воздух был пропитан запахом разлагающейся органики и чего-то кислотного, едкого: сам город переваривал свои отходы.
Здания здесь не стояли – они росли, как кристаллы ржавого металла, сросшиеся в чудовищные сталагмиты.
Зеленоватые, синие, грязно-жёлтые огни мерцали в тумане, оставляя на стенах движущиеся тени, которые не принадлежали никому.
Неживые всё ещё были рядом. Кир чувствовал это: холодное, безэмоциональное присутствие, не локализуемое, но постоянное, как фоновый шум в системе. Они сканировали, искали его цифровую подпись, пробовали вскрыть код, почуять сбой. Значит, знают, что убили копию.
Возвращаться в привычное тело – означало смерть. Нужно оставаться в этой оболочке – минимальной, архаичной, почти невидимой для систем. Тело ныло, словно его резали изнутри на кусочки.
Нижний Уровень дышал. Живые текли по его невидимым дорожкам, как клетки по капиллярам – молча, стремительно, избегая взглядов, но чутко улавливая шаги за спиной. Их лица были либо спрятаны – под масками, под тканью, под искусственной кожей, – либо искажены до неузнаваемости. Время, яды, старые модификации. Один стёр собственное лицо, заменив его гладкой пластиной с мерцающими прожилками – они пульсировали в такт дыханию. У другого глаза светились тусклым синим – дешевые линзы, взятые на последние кредиты.