Вечной дружбой связаны школьные товарищи? - стр. 9
Но быстро взяла себя в руки и принялась названивать. Первым на место происшествия прибыл Гулькин супруг. А я, убедившись в том, что пострадавшая теперь находится в надежных руках, продолжила путь в булочную.
Гулька и Толик поженились года через четыре после окончания школы. Если можно было представить себе двух человек, менее схожих друг с другом, то это – как раз тот самый случай. Если Гулька – это торнадо, Толик – штиль, в крайнем случае – мелкая рябь. Если Гулька – оживленная автострада, тогда Толик – сельский проселок. Если Гуля – знойный полдень, Толик – тихие сумерки. В школе эти двое не замечали друг друга. То есть Толик-то, конечно, Гулю замечал. Она никак не могла остаться незамеченной. А вот она разглядела Толика перед самым окончанием школы, когда они случайно оказались в паре на лабораторных работах по физике. Он покорил ее своей сдержанностью, компетентностью, может, и еще чем-нибудь. Эти двое неплохо ладили. Только вот детей у них до сих пор не было. Но Гульке и Толику вполне хватало забот друг о друге.
Я подошла поздороваться. Толик выглядел встревоженным гораздо больше, чем жена. Что было очень на него похоже.
Однако, тревога, похоже, начала передаваться и Гульке. Во всяком случае, ее глаза были полны ужаса, да и лицо побледнело. Когда я пятнадцать минут назад покидала место происшествия, Гуля выглядела значительно лучше. Сейчас же она вскинула на меня полные страха глазищи.
– Представляешь, как у Моисеева. Тормоза отказали!
– Ну и что? Глупости. Тебе же кирпич на голову не падал! – легкомысленно ответила я.
Зря я это сказала. Ох, зря! Гулькины глаза потемнели еще больше, если, конечно, такое возможно.
– Падал, – одними губами прошептала она.
– Падал, – подтвердил Толик.
– Бред какой-то. Что это у нас в городе кирпичи разлетались?
– Это не кирпич был, а канделябр.
– Чего-чего? – не поняла я.
Перед глазами встала бредовая картина, изображающая прицельно пикирующий канделябр.
– Да не канделябр, а капитель, – поправил Толик.
– Какая разница? – пожала плечами Гулька. – Это было какое-то архитектурное излишество.
– По большому счету, никакой, – согласился Толик. – У нее тогда еще машины не было.
– Да, недели две тому, – подхватила Гуля. – Ох!
Гулька внезапно согнулась от боли.
– Гуля! – вскрикнул Толик и обхватил супругу за плечи.
Гулька сделала попытку выпрямиться, но снова тихо охнула.
– Гуля, ты все-таки получила травму? – я огляделась в поисках «Скорой».
Но машины с красным крестом на месте происшествия не было.
– Нет, нет, – отмахнулась Гулька. – Это не травма.
Она закусила губу.
– Гуля, я сейчас отвезу тебя в больницу, – Толик шагнул к своей машине.
– Нет, нет, – опять отмахнулась Гулька. – Я сама. Оставайся. Сейчас автострахование подъедет.
– Раиска! – взмолился Толик.
– Конечно, я ее провожу. Только за ключами сбегаю.
Я занесла домой хлеб, вывела машину из гаража.
– Куда тебя отвезти? – спросила я, когда Гулька угнездилась на заднем сиденье.
– В первый роддом, – простонала Гулька.
– В роддом? Почему? – нетактично поинтересовалась я, послушно разворачиваясь в нужном направлении.
– Потому что… ох, потому что туда. Потому что я, наконец-то… ох!
– Ты!? Поздравляю!
– Спасибо, но теперь я уже сомневаюсь насчет поздравлений. Какая боль!
Гульку я сдала с рук на руки в приемное отделение. Немного подождала, но мне не сказали ничего определенного, кроме того, что Гульку положили под наблюдение, и состояние у нее стабильное. Толик постоянно был на связи. И судя по голосу, его моральное состояние было ничуть не лучше, чем у жены. Но она велела ему позаботиться о Бэле, и он заботился.